Байки из роддома

– У нас журнал пропал. Наш классный-распрекрасный журнал исчез.

– Ты к этому причастен?

– Нет, нисколько. Я не брал журнала.

– Честно?

– Ну ма-а-ам… – с укоризной протянул сын. – Я же сказал – не брал.

– Тогда почему вызывают меня?

– Вызывают всех, будет родительское собрание.

– Нет, с тобой говорить – никаких сил не хватит! – возмутилась Елена. – Ну скажи – зачем тебе понадобилось устраивать вечер вопросов и ответов вместо того, чтобы просто сказать: «Завтра у нас родительское собрание по поводу пропавшего журнала»? Разве ты не умеешь связно выражать свои мысли? Как маленький, честное слово!

– Я и есть маленький, – подтвердил Никита. – По ночам гулять нельзя, пиво нельзя, голосовать на выборах нельзя…

– И что же тебя больше всего огорчает?

Елена встала из-за стола и начала складывать в раковину грязную посуду.

– Конечно же то, что нельзя голосовать, – вступил в разговор Данилов. – Какие тут могут быть вопросы.

– Угу, – подтвердил Никита, вылезая из-за стола и занимая стартовую позицию у двери. – Ну, я пойду?

– Подожди! – остановила его мать. – Сначала скажи, во сколько у вас собрание.

– Это у вас, – поправил сын. – Нас не приглашали. В шесть часов.

– Ой, а у нас завтра совещание на Центре, – спохватилась Елена. – Я точно не успею. Еще не факт, что оно вообще к шести закончится…

– Я схожу, – вызвался Данилов. – У меня завтра обычный рабочий день, к шести в школу спокойно успею.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Елена.

После того как Никита ушел в свою комнату, она сказала Данилову:

– И стоит ли собирать родительское собрание по поводу пропажи журнала? Заведи новый – да и дело с концом!

– Нет, – возразил Данилов. – Скажу тебе как сын учительницы: пропажа журнала – это чрезвычайное происшествие и геморрой в одном флаконе. Представляешь, какая морока для учителей его восстанавливать? Все оценки переносить из дневников и листов с контрольными работами обратно в журнал; а прогулы?.. Неизбежно возникают конфликты, ученики начинают доказывать, что у них была пятерка, а не тройка, и вообще…

– Значит, надо наставить всем пятерок! – Невозможно заведовать подстанцией «скорой помощи» без умения идти на компромиссы.

– Тогда журналы начнут пропадать постоянно, – рассмеялся Данилов. – Ну и возмутителен сам факт посягательства на школьную святыню. Он просто вопиет о возмездии, каковое и свершится завтра.

– Я сейчас поговорю с Никитой! – Елена домыла последнюю чашку и стала тщательно, «по-врачебному», вытирать руки полотенцем.

– Не надо, – возразил Данилов. – Он же тебе сказал, что не брал журнала.

– Нет, я чувствую, что он чего-то недоговаривает. – Елена швырнула полотенце на стол и вышла из кухни.

Данилов сварил себе кофе, после недолгого колебания, щедро плеснул в чашку коньяку, сходил в прихожую за свежим номером «Вестника анестезиологии и реаниматологии» и углубился в чтение. Он знакомился с таким интересным вопросом, как сравнительная характеристика анальгетического действия метамизола натрия и парацетамола, когда в кухню вернулась Елена.

– Кажется, он действительно не брал этот проклятый журнал, – доложила она.

– Я это понял еще полчаса тому назад, – хмыкнул Данилов. – Допрос с пристрастием мне не понадобился.

– Вова, ты там, на собрании, держи себя в рамках, – предупредила Елена, усаживаясь напротив, – наша классная руководительница полная дура, но Никите с ней еще не один год дело иметь. Так что, пожалуйста, будь посдержаннее…

– …не ошпаривай ее кипятком и не бей по лицу. – Данилов закрыл журнал. – Какие еще будут указания?

– Иметь при себе блокнот и ручку, чтобы записать важную информацию.

– Я в мобилу вобью, – пообещал Данилов.

– Собрание в кабинете истории на втором этаже. Я пойду, не буду мешать. – Елена покосилась на журнал, встала и ушла.

Данилов снова раскрыл «Вестник». Научные журналы он прочитывал полностью, от корки до корки. Даже в самой никчемной на первый взгляд статье могло быть что-то полезное.

Явившись утром на работу, Данилов первым делом заручился обещанием Ахметгалиевой «прикрыть» его в случае каких-либо непредвиденных ситуаций.

– Не волнуйся, Вова, – обнадежила Ахметгалиева. – К нам в гости вчера свекровь из Нижнего приехала, так что я не прочь две недели просто пожить на работе.

– Понимаю и сочувствую, – улыбнулся Данилов.

– Что ты понимаешь, – пренебрежительно махнула рукой Ахметгалиева. – Во-первых, у тебя никогда не было и не будет свекрови, а во-вторых, ты, невинная душа, и представить себе не можешь, что творится у меня дома. Для этого надо хотя бы представлять, какой ужасной моральной травмой для нижегородской татарки из приличной семьи является женитьба ее сына на безродной казанской оторве! Если бы я хотя бы была из Нижнего Новгорода… – выражение лица Ахметгалиевой на несколько секунд стало таким елейным, что Данилов не выдержал и рассмеялся, – то другое дело. Это сплошной Фолкнер – шум и ярость!

Ахметгалиева еще долго бы бушевала, изливая горечь, скопившуюся на душе, если бы ей не надо было идти на операцию.