Байки из роддома

– Хорошо, – откликнулся Данилов и неторопливо направился в приемную главного врача, уверенный, что Ксения Дмитриевна задержится в конференц-зале надолго: то один заведующий подойдет с вопросом, то другой, то сама хозяйка попросит кого-то задержаться.

Просьба заглянуть в кабинет означала, что разговор будет приватным, а значит, неприятным. Не те отношения были у Данилова с главным врачом, чтобы вести приятные беседы наедине.

Данилова догнал Вознесенский.

– Догадываешься, где прокололся?

– Нет, – равнодушно ответил Данилов. – Скоро узнаю.

– Нордический характер! – восхитился Вознесенский и убежал вперед.

В приемной главного врача скучала кадровик Ольга Евгеньевна, по совместительству выполнявшая обязанности секретаря.

– Здравствуйте, доктор, – приветствовала она Данилова. – А Ксения Дмитриевна еще не вернулась с конференции…

– Здравствуйте, я подожду, – сказал Данилов и уселся на один из шести стульев, стоящих в ряд вдоль стены.

– Хотите чаю? У меня есть горячий…

– Спасибо, Ольга Евгеньевна, не надо, – улыбнулся Данилов. – Боюсь, что без причитающейся мне порции горячего я отсюда и так не уйду.

– Вроде бы не было никаких предпосылок… – удивилась Ольга Евгеньевна.

Дверь распахнулась, и в приемную вошла Ксения Дмитриевна.

– Заходите, – пригласила она Данилова, проходя в свой кабинет. – Оля, если позвонит Бабаян из Потребнадзора, то сразу переключай его на Валентину. Она в курсе.

В кабинете главный врач молча указала Данилову на один из стульев, стоявших вдоль длинного стола для совещаний, а сама уселась на свое место.

– Владимир Александрович, – проговорила главврач суховатым и немного недружелюбным тоном, – мне поступила информация о том, что вы довольно часто конфликтуете с другими врачами роддома и, кроме того, позволяете себе вымогать деньги у больных. Это правда?

– Нет, – честно ответил Данилов. – Ссориться я вообще не люблю, разве что иногда хамов осаждать приходится, но я бы не назвал это частыми конфликтами с другими врачами. Собственно говоря, кроме Александра Емельяновича у меня со всеми сложились достаточно ровные, можно даже сказать – дружелюбные отношения.

– А почему Алексей Емельянович стал исключением из этого правила? Что в нем такого?

– Да ничего, просто характер дерьмовый, – откровенно сказал Данилов. – Причем далеко не я один так думаю.

– Вы без году неделя работает в роддоме и уже позволяете себе давать оценки старым сотрудникам, да еще и заведующим? – нахмурилась «хозяйка». – Не слишком ли вы опрометчивы в своих суждениях?

– Ксения Дмитриевна, вы спросили – я ответил. – Почувствовав, что разговор сейчас уйдет в дебри морализаторства, Данилов пошел ва-банк. – Можно подумать, что вы не знаете, кто такой Алексей Емельянович. Хам, истерик и подлец, вот и вся его характеристика! Он нажаловался вам на меня, так давайте я расскажу вам, как он ведет себя во время операций…

– Владимир Александрович! – перебила главный врач. – Лучше не будем перекладывать с больной головы на здоровую. Я пригласила вас для того, чтобы поговорить о вашем поведении. Когда мне будет надо обсудить Гавреченкова, я приглашу его и выскажу ему свои претензии. К тому же вы совершенно напрасно думаете, что Алексей Емельянович мне на вас жаловался. Сведения поступили из других источников…

«Выгораживает, – подумал Данилов. – Кому же еще, кроме Емели…»

– Вы – человек новый, и для того, чтобы влиться в коллектив, вам надо уметь идти на компромиссы, уметь ладить с людьми. Пожалуйста, учтите это, иначе вам будет очень тяжело работать у нас…

«Не возникай или уматывай на все четыре стороны», – перевел Данилов.

– Вы произвели на меня хорошее впечатление, и мне хотелось бы, чтобы вы у нас прижились. Я прекрасно понимаю, что специфика скоропомощной работы накладывает свой отпечаток на взаимоотношения с людьми, но согласитесь, Владимир Александрович, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Вы хотите возразить?

– Нет, Ксения Дмитриевна, не хочу. – Данилову очень хотелось возразить, но он прекрасно понимал, что возражения только спровоцируют новый виток нравоучений. – Вы абсолютно правы.

Он уже понял, что главный врач распределила симпатии и антипатии еще до начала разговора и сейчас попросту озвучивала свое мнение. «Монолог дуэтом», – называла подобные беседы острая на язык Елена.

– Тогда на этом мы и закончим разговор о взаимоотношениях с коллегами. – Главный врач слегка оттаяла. – Теперь о взаимоотношениях с пациентками…

– Ксения Дмитриевна, – Данилов позволил себе перебить начальство, – если в общении с коллегами я могу быть немного резок, то денег и подарков я ни с кого никогда не вымогаю. И когда сами предлагают, не беру. Мне это противно. Поэтому кто бы вам чего ни сказал, по этому вопросу мы станем разговаривать так: или давайте факты, или воздержитесь от нотации. Третьего не дано.

– Ну, раз так, – поджала губы Ксения Дмитриевна, – то наш разговор окончен. Надеюсь, что вы примете к сведению мои слова.

– Уже принял.

Данилов встал и пошел к двери. Открыв ее, он замер на несколько секунд, затем обернулся к главному врачу и сказал: