Байки из роддома

– Я зна-а-а-ю-у-у… – Роженица села в кровати и уставилась на Данилова глазами, полными тоски.

– Во-вторых, если вам внушает сомнение мой профессионализм или не нравится моя физиономия…

– Вы красивый, – перебила роженица. – Похожи на артиста Тихонова в молодости…

– Спасибо за то, что под маской разглядели мою красоту, – серьезно поблагодарил Данилов. – Но потребовать другого врача – ваше право. А в-третьих, пункция проводится ниже того уровня, на котором заканчивается спинной мозг. Поэтому вероятность его повреждения сведена к нулю. Вы меня хорошо поняли?

Роженица молча кивнула.

– Так что же мы будем делать?

– То, что собирались. Простите, доктор, это у меня от излишней образованности.

«От недостаточной», – подумал Данилов, но спорить не стал.

Он подробно объяснил пациентке все, что следовало, особо упирая на то, как ей следует себя вести во время пункции, а затем подошел к раковине и начал мыть руки. Ира подала Эсмеральде бланк информированного согласия на пункцию, которого в истории родов не было, и попросила подписать.

– Я слышала, что после тридцати пяти лет эпидуральную анестезию лучше не делать, – сказала Рубанова. – А почему?

– Не в курсе, – ответил Данилов. – Считается, что этот вид анестезии хорош в любом возрасте…

– А-а-а! – Другая роженица истошно завопила, схватилась руками за борта кровати, поднапряглась и обдала водами не успевшую увернуться акушерку.

– Чтоб тебя! – в сердцах выругалась акушерка, глядя, как воды стекают с нее на пол. – Теперь опять идти переодеваться! Ведь шла и думала – надо тут пузырь проколоть…

– Шла, да не дошла! – поддела ее другая акушерка. – Теперь поздно пить боржоми…

– Эх, что теперь говорить! Маша, подстрахуй, я мигом.

Акушерка ушла, оставляя за собой широкий влажный след.

«Хорошо, что воды не попали на наш столик», – подумал Данилов.

– Чем закончилась ваша история? – спросил он у Рубановой, имея в виду недавнее самоубийство родильницы из ее палаты.

– Не напоминайте, – поскучнела Рубанова. – Написала дикое количество объяснительных, два раза беседовала со следователем, выговор непременно получу…

– Никто из родственников не объявлялся?

– Да кому она нужна, эта шалава! – фыркнула Рубанова. – Сволочь! Нет, я все понимаю – приперло тебя самоубиться, так выпишись сначала из роддома и кидайся себе откуда захочется. Хочешь – с моста, хочешь – с любой высотки, да хоть с памятника Петру Первому! Так нет же – непременно надо у нас! Где рожаем, там и из окон прыгаем!