Багровая смерть

— Я не знаю. Те немногие, которых я встречал за столетия, были крайне таинственными и хранили свои секреты лучше, чем большинство вампиров.

— Зачем Та-Что-Тебя-Создала сделала это? Что ей это дало? — шепотом спросил Натэниэл. В этой комнате было просто невозможно говорить в полный голос.

— Она — ночной кошмар, они питаются от ужаса так же, как Жан-Клод питается от похоти. Она пировала на страхе своих жертв, на панике целого города, — ответил Дамиан.

— Я знавал Мастеров, которые могли питаться страхом, но позволь сказать, что я рад находиться в команде Жан-Клода. Я скорее буду с вампиром, который питается кровью и похотью, чем ужасом или злостью, или жестокостью и смертью, как некоторые другие кровные линии, — заметил Дев. Он стоял немного в стороне, позади Натэниэла. Все, кто не обсуждал с ирландцами помощь вампирам, убийства вампиров, политику нашего пребывания здесь или самоисцеление, находились снаружи, в коридоре, готовые ворваться сюда, если мы позовем подкрепление.

Натэниэл отстранился и предложил Деву поцелуй, который тот с радостью принял, хоть и старался не коснуться при этом руки Дамиана, которой тот обнимал Натэниэла за плечи. Если честно, я ожидала, что Дамиан отодвинется. Тот факт, что он этого не сделал, был интересен, но не так интересен, как проблема ирландских вампиров.

— Что мы можем сделать, чтобы помочь им остановить ее? — спросила я.

— Давайте поговорим об этом в другом месте. Кажется, что они без сознания, но они все же вампиры, — ответил Дамиан.

— Думаешь, она может использовать их, чтобы подслушивать? — уточнила я.

— Да, — ответил он и развернулся к двери вместе с нами, потому что его руки все еще лежали на наших плечах. Мы не стали возражать. Думаю, все мы были готовы выйти из этой комнаты, но как только мы оказались у двери, Дамиан споткнулся. Дев поймал его за руку, а мы повернулись, чтобы помочь. С кем-то настолько белокожим, как Дамиан, и при столь тусклом освещении трудно было сказать наверняка, но сейчас он выглядел как-то особенно бледно. Мой желудок скрутило так сильно и внезапно, что я едва не согнулась пополам. Дыхание Натэниэла участилось и он спросил:

— Что это было?

— Блядь, он еще не кормился.

— Как так вышло, что ты не кормился и не попытался никого разорвать? — спросил Дев.

— Века практики, — ответил наш вампир.

— Ты можешь обучить их подобному самоконтролю? — поинтересовался Дев.

— Некоторых, со временем — да, но не все желают контролировать свою жажду крови или в принципе способны на это. У нее был вампир, который специализировался на самых жестоких кормлениях, которые я когда-либо видел. Он буквально разрывал еду на части, конечность за конечностью. Он не желал контролировать свою внутреннюю ярость. Он хотел выпускать ее каждую ночь, если бы она позволила. — Дамиан покачнулся. Дев покрепче придержал его за плечо. Я покрепче сжала другое. Натэниэл стиснул его руку.

— Нам нужно отвести его куда-нибудь и накормить, — сказал он.

Никто не возражал. Мы просто двинулись в сторону двери, путаясь друг у друга под ногами, пока пытались открыть ее и протиснуться в коридор. Наконец, Дев отцепился, чтобы распахнуть дверь и провести всех через порог, что избавило нас от курьезного момента из «Трех балбесов» в дверном проеме. Дамиан привалился к стене в коридоре и стал оседать на пол. Мы с Натэниэлом поймали его, потянулись и другие руки, чтобы помочь ему устоять на ногах, но нам нужна была приватная комната с нашим общим вампиром, и она нужна была прямо сейчас.

70

Натэниэл упал на колени рядом с Дамианом, у меня все поплыло перед глазами, а желудок скрутило. Я помогла себе удержаться на ногах с помощью здоровой руки и почувствовала, как нас подхватили чужие руки. В какой-то момент я не могла понять, наблюдаю ли я за тем, как Домино держит Натэниэла, или же чувствую, как он держит меня. Прислонилась ли я к стене в то время, как меня придерживает Каазимом, или я стою на коленях, чувствуя руки Дева на своих плечах? Усилием воли я заставила себя вернуться в свой разум и свое тело, но это также означало, что мне пришлось плотнее закрыться ото всех щитами.

— Анита, ты не можешь тянуть из нас так много, — задыхался Натэниэл.

Глаза Дамиана закатились, он обмяк. Каазим сказал:

— Моя королева, ты не должна отсекать их, иначе один из вас умрет.

Я выругалась на выходе, но все же опустила щиты. Волна головокружения и тошноты накатила на меня, и только хватка Дева не позволила мне упасть на пол. К сожалению, он стоял со стороны моей раненой руки. Боль от того, что он прижал меня к себе, помогла мне очнуться, но это никак не помогло моему желудку. Я с трудом дышала, стараясь не блевануть, и одновременно пыталась уравновесить силу между нами тремя. Дамиан скрывал, сколько энергии он израсходовал, но больше он этого делать не мог. Он не должен был загибаться от голода. Вампиры не умирали без пищи — они гнили или сходили с ума, но такого с ними не происходило. Тихо скончаться от голода, как люди, они не могли.