Багровая смерть

— Новости и социальные сети спекулируют этой информацией, особенно последние. Они говорят о зилотах (религиозно-политическая группировка — прим. редактора), которые сжигают себя заживо в знак протеста против серийного поджигателя, которых предает беспомощных жертв огню с помощью какого-то неизвестного горючего, которое невозможно потушить обычными средствами.

— Копы понятия не имеют, насколько острый у тебя слух, — заметила я.

Джейк улыбнулся:

— Это так, а еще я слышу болтовню в толпе.

Каазим добавил:

— Они говорят о книге лиц (намек на «фейсбук» — прим. редактора) и других интернет-ресурсах. Полиция пытается решить, какую информацию можно им скормить, чтобы угомонить слухи.

— Если вампиры вот так бросаются на людей, это должно было попасть в прессу. Должно быть известно, что как минимум некоторые из жертв — вампиры, — сказала я.

— Если верить тому, что мы слышали, остальные вампиры не нападали на людей, которые пытались им помочь, — произнес Каазим.

— Почему же тогда этот напал? — спросила я.

— Вампирами движет жажда крови, но подо всем этим они по-прежнему те, кем были до обращения. Некоторые быстро вспоминают свою личность, и, если они были хорошими людьми до того, как стали вампирами, то останутся таковыми и после смерти.

— Некоторым удается побороть жажду крови, — подтвердил Дамиан, — но таких мало. Не имеет значения, насколько хорошим ты себя считаешь, когда впервые встаешь из могилы и жаждешь крови, в тебе не остается ни человечности, ни сострадания.

— После кормления здравомыслие возвращается, — сказал Джейк.

— Первая кормежка зачастую приводит к убийству, как это произошло с детективом Логаном. Были еще подобные жертвы? — спросил Дамиан.

— Ты абсолютно прав, Дамиан. Их должно было быть больше. Даже хороший человек в первые несколько ночей поднимается свихнувшимся чудовищем, — подтвердил Каазим.

По моей коже шепотом пронесся воздух, потяжелевший от силы. Это спровоцировало рой мурашек, и меня бросило в дрожь, из-за чего рука сдвинулась. Боль была острой, а ощущение осколка, который дернулся в моей руке, заставило желудок кувыркнуться. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Домино держался за свой живот:

— Знаешь, тебя ранили и сильнее. Почему же сейчас тебя так тошнит?

Я сделала несколько успокаивающих вздохов, затем ответила:

— Не знаю.

— Ты это слышишь? — спросил Дамиан, и даже эти его слова были наполнены страхом.

Я сосредоточилась на шепоте силы, попыталась прислушаться, и, как и прежде, смогла расслышать слова: «Выходите, выходите на улицу». Я кивнула:

— Слышу.

— Для меня это снова всего лишь шум, — сказал Домино.

— «Выходите», — повторил Джейк.

— Она вынуждает своих созданий выйти на улицу, — сказал Каазим.

— Значит, у нее есть лимит тех, кого она контролирует за раз. Не то чтобы это поможет нам остановить ее, — сказала я.

— Мы можем остановить ее в этот раз? — спросил Домино.

— Не знаю, но я открыта для идей, — ответила я.

— Прежде, чем возобновить охоту на вампиров, необходимо обработать рану, — вмешался Никки.

— Твой слух вернулся полностью? — спросил Джейк.

— Нет, — ответил Никки. — Я не слышу всего, что говорят.

— Очки тебе за смелость признаться в этом, — сказал Домино.

— Если я не слышу всего и солгу об этом, это подвергнет опасности Аниту.

— Молодчина, — похвалил Джейк и похлопал Никки по плечу, как похлопывал Дева и Прайда.

Зазвонил телефон Дамиана. Он снял трубку со словами:

— Это Натэниэл.

— С ним все в порядке? — спросила я. Мой пульс участился от одних только домыслов.

— Он говорит, что в порядке. — Дамиан помолчал, слушая, но его рука вернулась ко мне на плечо, словно что-то в словах третьего из нашего триумвирата вызвало у него желание коснуться меня. Я не возражала, пока он на меня не наваливался.

Зловещая энергия стихла — нет, не стихла. Ее как будто заглушили, и на ее месте заиграла музыка. Я не могла разобрать мелодию и слова, это просто была мелодия и кто-то пел… что-то пело.

— Вы слышите музыку? — спросила я.

— Нет, — в унисон ответили Джейк и Каазим. Они обменялись взглядами, а затем Каазим добавил, — Но принуждение ослабло, не ушло совсем, однако его напор ослаб.

— Я слышу музыку, — подтвердил Домино.

— Ты можешь разобрать слова? — спросила я.

— Нет.

— Я тоже.

— Я ее не слышу, но Анита стала спокойнее, — заметил Никки.

— Что это за хрень? Я имею в виду музыку.

— Что бы это ни было, кажется, оно на нашей стороне, или, как минимум, не на ее, — предположил Джейк.

— Натэниэл говорит, что это друзья Фланнери, — передал Дамиан.

— Ты имеешь в виду фе… дивный народец? — Мне, наконец, удалось произнести то, что не оскорбит каждого фейри в пределах слышимости.

— Фланнери помог приглушить ее магию их собственной, но это временное решение, — сказал Дамиан, и говорил он это так, словно повторял за кем-то.

— Насколько временное? — уточнил Домино.

— Сколько времени у нас есть? — спросила я.

— Они не уверены, поскольку никогда так не делали, — передал Дамиан. — Но предполагают, что до темноты.

Джейк смотрел куда-то вдаль, но, что бы ни привлекло его внимание, оно было скрыто от нас дверьми «скорой».

— Сюда идут Нолан и Форрестер.