Багровая параллель

Да, итоги неутешительны. Игорь погиб, рация разбита. Пуля разбила передающий блок и, изменив направление, вышла сбоку, вырвав кусок корпуса. А предназначена была эта пуля мне. Кроме этого, осколок сердечника крупнокалиберной пули прошил сбоку блок питания. Безносая в который раз проходит рядом со мной. Опускаю в ручей разбитую рацию. Сверху закладываю камнями.

А до линии фронта около сотни километров. По молодому подлеску выходим к шоссе. Залегаем в кустах у дорожной обочины. Здесь они пока нас точно искать не будут.

Молча лежим, говорить не хочется. Привыкнуть к чужой смерти невозможно. На душе всегда чувство вины — почему он погиб, а я остался в живых?

Сейчас тело Игоря, его экипировку и оружие рассматривают и фотографируют янки в отделе армейской службы безопасности.

А мы лежим в кустах шиповника и пока не знаем, что делать. Ждем у моря погоды.

Вот уже пять часов мы лежим без движения за кустом шиповника. За это время подсохли мои намокшие в ручье портянки. Но зашло солнце, и резко похолодало. Стемнело. По трассе, идущей на север, периодически видны фары проходящих мимо машин. Два часа назад проехали три джипа военной полиции с пулеметами. Пулеметчики внимательно осматривали близлежащие высотки, покрытые порослью молодых каменных березок. Это по нашу душу. Сколько еще нам здесь лежать и что делать дальше?

Час назад мы съели плитку шоколада — все наши продукты. Наши запасы — тушенка, сухари и круто соленое сало — остались в тайнике. Это километрах в пятнадцати от места нашего последнего базирования. Но идти туда сейчас — безумие. Холодает, я потихоньку начинаю мерзнуть, лежа на земле. Все снаряжение осталось на базе: два спальных мешка, плащ-накидки и рюкзаки. Мне особенно жалко мой горный рюкзак с дюралевым каркасом. Он у меня с осени сорок второго. Производили такие в Германии для высокогорных батальонов вермахта.

Я в нем носил и двухлетнюю дочку Машу, когда мы с Айжан собирали грибы в подмосковных лесах. Было это, помню, летом после третьего курса.

— Как в сказке, медведь Машу несет, — смеялась Айжан.

Сама она несла за плечами плетенный из лыка короб — изделие местных умельцев.

От воспоминаний отвлек приближающийся шум моторов. Появилась голова автоколонны. Мимо нас проходят машины снабжения — «Доджи», везущие боеприпасы, и «Студебеккеры» с цистернами. Головным прошел бронетранспортер охранения М-3.

Колонна сильно растянута. Разрывы между машинами до ста метров. Видимо, они уже немало проехали. Да и неудивительно — дорога петляет между сопками, и установленную дистанцию выдерживать сложно. Мы лежим как раз у очередного поворота.

Колонна останавливается. Из машин выходят водители. Кое-где уже засветились огоньки сигарет. В воздухе повис запах сигарет «Лаки страйк».

Напротив нас останавливается джип с крупнокалиберным пулеметом. Метрах в двадцати впереди остановился наливник. Сзади джипа никого нет. Пулеметчик вылезает из машины и, расстегивая штаны, идет в нашу сторону.

Мы с Иванычем переглянулись. Он молча кивает. Это наш шанс! Пока основная часть колонны стоит за поворотом.

Моя левая рука потянулась к сапогу. Правой рукой бросаю камешек за спину солдата. Он оборачивается и не успевает даже испугаться перед смертью. Лезвие финки вошло в его спину, точно под сердце.

Нахлобучиваю его каску и куртку с эмблемой первой броне-кавалерийской дивизии на рукаве. Работающие вхолостую двигатели машин глушат шум от волочащегося по земле тела. Иваныч утаскивает его за ствол раскидистой березы. А я уже подхожу к водителю.

Он курит, опершись спиной о бампер. Вачинская финка [130], ранее зажатая в зубах, снова в моей левой руке. На наше счастье, нас не видит водитель «Доджа». Он курит справа от своей кабины. Водитель джипа не обратил внимания, как я спокойно подошел к машине. Прыгаю в джип. Правой рукой хватаю американца за край каски, резко дергаю вниз. Финка в левой руке по рукоятку входит ему в горло. Тело обмякает, и я бросаю его в кювет. Утром, конечно, найдут, но сейчас темнота — наш союзник.

Иваныч в чужой каске уже сидит за рулем. Минуты через три из-за поворота появляются машины. Успели! Еще минут через пять впереди три раза моргает фонарь красного цвета, и колонна начинает движение. До линии фронта около восьмидесяти километров.

Судя по количеству машин, едет весь батальон снабжения танковой дивизии. Скорость колонны около сорока километров в час. Дорога идет вдоль гор, которые тянутся вдоль всего Корейского полуострова.

Часа через два подъезжаем к линии боевого соприкосновения. Отчетливо слышна канонада. Где-то рядом бухает пушка. Судя по звуку, это американская 105-мм гаубица. Значит, до позиций китайцев, а здесь именно они держат оборону, километров семь-восемь.

Толкаю Иваныча в плечо. Он понимающе кивает в ответ. Километра через три он сворачивает влево, уходя с шоссе на грунтовую дорогу. Бензовоз, идущий за нами, слава Богу, отстал. В ночном небе хорошо видна Полярная звезда. Она указывает нам путь.