Бабушкин подарок

Он прищурился, оценивая. Под его взглядом Гледис стало не по себе, но она держалась непринужденно и независимо. Наконец он кивнул.

— Выглядите прекрасно, — вот все, что он сказал.

Со вздохом облегчения она впорхнула в комнату, захватила сумочку и присоединилась к своему спутнику.

Званый обед, как раньше объяснил Кристофер, проходил в отдельном кабинете одного из ресторанов отеля. Торопливо шагая, они направились к лифту.

— Лучше объясните мне мои обязанности, — сказала Гледис.

— Обязанности? — повторил он, нахмурившись. — Черт, да просто ведите себя так, как ведут женщины, когда хотят показать всем, что их спутник не свободен. — Он поколебался. — Только не вешайтесь мне на шею.

— На это не рассчитывайте, — произнесла Гледис, устремив на него притворно обожающий взгляд, то вскидывая, то опуская свои длинные ресницы.

Кристофер еще больше нахмурился.

— И этого тоже не надо.

— Чего?

— Того, что вы проделываете своими глазами. — И он с раздражением продемонстрировал рукой, что имеет в виду.

— Мне нужно что-то знать о присутствующих на обеде?

— Да нет, — нетерпеливо ответил он.

— Как насчет вас? — Увидев его изумление, Глед пояснила: — Если я ваша девушка, то нужно, чтобы я знала о вас что-нибудь еще, кроме вашего имени.

— Да, наверно. — Он засунул руку в карманы. — Я администратор крупной компании в Портленде, занимающейся освоением земель и строительством. Проще говоря, мы разрабатываем проекты, обеспечиваем финансирование, организуем строительство, и как только проект завершен, мы все продаем.

— Звучит интересно. То есть делаете деньги, используя напряжение и давление.

— Иногда да, — был его ответ. Он еще раз окинул ее взглядом, но в нем не выражалось ни одобрения, ни упрека.

— Когда мы в первый раз встретились, вы мне не понравились. — Гледис не знала, почему чувствует себя обязанной объяснить это. — Я сидела рядом с вами в самолете и думала, что вы весьма неприветливы, — продолжала она.

— Я так полагаю, ваше мнение обо мне не изменилось? — Он вопросительно поднял одну бровь, как бы намекая, что ее ответ нисколько его не обеспокоит.

Глед игнорировала его.

— Вы не очень тепло относитесь к женщинам, да?

— В некоторых ситуациях они незаменимы.

Это прозвучало как-то вульгарно. Гледис почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она взглянула на него, испытывая чуть ли не сочувствие к человеку, у которого есть все, но, кажется, такая пустота внутри.

— Что сделало вас таким циничным?

Он опять посмотрел на нее немного насмешливо.

— Жизнь.

Гледис не знала, как следует понимать такой ответ, но, к счастью, как раз в этот момент открылись двери лифта.

— Есть еще что-нибудь, что мне нужно узнать, прежде чем мы там появимся? — спросила она, как только они вошли в кабину. Ее роль, как поняла Гледис, сводилась к тому, чтобы оградить его от дочери компаньона. Она смутно представляла, как ей удастся это сделать, но придумает что-нибудь, когда придет время.

— Ничего важного, — ответил он. Потом замолчал, нахмурившись. — Хотя боюсь, мы оба можем вызвать довольно большое любопытство.

— Почему же?

— Потому что обычно я не имею дела с… невинными младенцами.

— Невинными младенцами? — Он говорил о ней как о ребенке дошкольного возраста. Никому из тех, кого она когда-либо знала, еще не удавалось без малейших усилий так оскорбить ее. — Вы знаете, я уже совершеннолетняя!

На это он открыто рассмеялся, а Гледис почувствовала себя в дурацком положении, сожалея — возможно, не в последний раз, — что вообще согласилась на это.

— Вы не слишком-то любезны, — заметила она.

— Вы уже говорили мне об этом раньше.

Лифт поднялся на последний этаж, где находился ресторан. Кристофер переговорил с метрдотелем, и тот повел их в отдельный кабинет, где проходил званый обед.

Гледис оглядела элегантный зал, и сердце у нее чуть не ушло в пятки. Все гости принадлежали к кругу деловых людей — мужчины в темных костюмах, женщины в замысловатых платьях, похожих на те, что он разглядывал в том маленьком магазинчике на нижнем этаже. У всех был вид состоятельных людей, занимающих солидное положение в обществе.

Гледис стало трудно дышать. Она почувствовала себя не в своей тарелке. Это люди большого достатка, а она столько месяцев копила на недельный отпуск. Она вкладывала свои деньги не в собственность, административные здания и огромные портфели ценных бумаг, а в колготки и замороженные полуфабрикаты.

Ее спутник, должно быть, почувствовал в ней какую-то неуверенность, потому что повернулся и ободряюще улыбнулся.

— Все будет хорошо.

Гледис поразило, сколько уверенности придали ей эти три коротких словечка. Она ответила благодарной улыбкой и гордо выпрямилась.

Официанты разносили подносы с деликатесными закусками и узкими хрустальными фужерами с гравировкой, в которых искрилось золотое шампанское. Гледис, сделав первый глоток, удивленно раскрыла глаза. Ничего вкуснее ей не доводилось пробовать.

— Изумительно.

— Да уж конечно, по сто пятьдесят долларов за бутылку.