Бабочки по дебету

– Мне кажется, ты нагнетаешь, – сказала Мария Федоровна, спасая убегающую кашу. – Были у нее ухажеры и в школе, и в университете.

– В школе она мальчишек лупила, – усмехнулась Татьяна. – Ты же помнишь ее занятия боксом? Класса до седьмого к ней никто не подходил – боялись. А потом… Были парни, да, но как-то несерьезно. Две недели – и все, уже кавалер дурак или жлоб. А в последнее время и вовсе никого.

– Ну не нашла она еще свою любовь. Не торопись, все образуется.

Тут за дверью послышалось хмыканье, и ввалилась Марго.

– Меня обсуждаете? – спросила она, ничуть не стесняясь того, что подслушивала.

Татьяна ахнула, а бабушка утвердительно кивнула, протягивая ей ложку с кашей на пробу.

– Сахару мало, – резюмировала Марго. – А насчет мужиков, вы за меня не беспокойтесь. Но простите, я считаю, что брак по любви – это полная чушь. Не на страстях амурных строится семья, а на взаимном понимании, терпимости и уважении. Уважение – прежде всего. Чтобы я могла уважать мужа, вы знаете, каким он должен быть?

Марго стала загибать пальцы:

– Умным, образованным и интеллигентным, добрым, но не раскисшая лапша, а скорее справедливым, по характеру сильнее меня, целеустремленным, а значит не склонным ни к каким дурным привычкам, здоровым, в меру веселым, не жадным, и не бегать за бабами.

– Ого, – сказала бабушка, явно гордая за внучку. – А внешность значения не имеет?

– Ну, мужчина не обязан быть красивым, – протянула Марго, – но все же, здоровый – значит, подтянутый. И от него не должно плохо пахнуть. Это противно.

– А как же любовь, дочь? Мировая литература тебя ничему не учит? – спросила мама.

– Учит. Например, «Гордость и предубеждение»: там героиня влюбляется в подходящего человека. Сначала убеждается, что он подходящий, а потом уже влюбляется. Не наоборот!

Глава 8

Игорь сидел с дочкой в выходные. Такой милый, заботливый папа. Из-за этого они не смогли встретиться, но Марго не обиделась: ребенок важнее. Кажется она, как Элизабет из «Гордости и предубеждения», влюбилась в правильного человека. Все перечисленные ею маме и бабушке качества были при нем. Может, он и не совсем идеальный, но есть такое понятие «терпимость». Если человек подходит, и тебе так повезло, что ты чувствуешь притяжение – на что-то можно закрыть глаза. На что-то неважное, разумеется.

В понедельник было тепло и солнечно, на газоне возле дома пробилась зеленая травка, открыла желтые глазки мать-и-мачеха, зяблик заливисто тренькал свое «весь-хлеб-съе-л-ла». Марго, с утра пребывая в весеннем настроении, явилась в офис в легком плащике, воздушном платье, и сразу позвонила Игорю. На всякий случай у нее был припасен вопрос по работе: что делать с группой «Тойре» (теперь она знала, что это переводится с японского как «унитаз»), и какое заключение по ним готовить. Но Игорь не брал трубку.

* * *

На экране телефона, выставленного на беззвучный режим, появилась лукавая мордочка Марго. Звонит с утра, соскучилась. Забыла, наверное, что по понедельникам совещание партнеров. Он перезвонит ей позже, не до того сейчас.

Игорь нервничал. Какие же лицемеры. «Нам нужна эффективность без потери качества». Вранье. Зачем лукавить здесь, где все свои? И неужели генеральный имел ввиду именно его? Или это только мнительность?

Игорь заглянул к старшему партнеру, своему бывшему наставнику, и коллеге, с которым мог говорить откровенно.

– Сергей Петрович, не занят?

Сергею Петровичу Багрову было слегка за пятьдесят. Высокий и спортивный, с умным проницательным взглядом, спокойным гладким лицом и неторопливыми манерами, он выглядел моложе своего возраста. Уверенный, обладающий харизмой, успешный. Он кивнул, приглашая войти.

– Что скажешь? – спросил Игорь, усаживаясь напротив.

– Насчет совещания? – уточнил Сергей Петрович, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Ну, что я услышал… Что настали трудные времена, и компании больше не нужны громкие, но убыточные проекты. Кир намекнул, что от неприбыльных практик собирается избавляться, невзирая на лица. Не уверен, что это его идея, но…

Сергей Петрович пристально взглянул на собеседника, затем приподнялся из мягкого кожаного кресла с высокой спинкой и удобными подлокотниками, потянулся к тумбочке и достал конфетницу со сладостями.

– Придёшь вечером – угощу джином, – сказал он.

Игорь взял круглую конфетку в блестящей обертке, но разворачивать не стал.

– Думаешь, Кир имел в виду меня?

Сергей Петрович вздохнул, покрутил в руках идеально заточенный карандаш, отбросил его, и ответил:

– Не только тебя. Но тебе сейчас самое время пересмотреть свой подход. Не время расслабляться и почивать на лаврах.

Игорь не мог поверить своим ушам. Багров же прекрасно знает, сколько усилий он приложил, чтобы создать свою практику. А может, завидует? Собственная практика Багрова, хоть и прибыльная, почти на треть меньше.

– Считаешь, я мало работаю? Да в прошлом сезоне мы сделали чуть ли не самую большую выручку, – возмутился Игорь.