Бабочка под сапогом

Нашу машину чуть переставить, домкрат выложить из багажника. Если внезапно кто поедет, я уже сменил колесо, помощь не требуется. Белую колесницу мертвых поглубже в кусты, чтоб не видно было. Время пошарить по карманам. Прежде всего удостоверения: как внезапно, у обоих настоящие комитетские, выписаны белорусским Управлением. Это я куда вляпался? Игры внутри конторы или всё еще глубже? Ладно, не мой уровень, что еще? Два Макаровых, по одному запасному магазину, деньги из бумажников мне в карман — пригодятся. Остальные Ванины бумажечки, блокнотик, календарик — всё в целлофановый пакетик из-под моих носков, пакет в сумку. У милиционера в карманах пусто, словно после стирки. Да нет, я у себя после стирки тоже регулярно что-нибудь нахожу. А тут вообще голяк. Пистолеты туда же, в баул. Белый Жигуленок тоже оказался отвратительно чистым. То есть совсем без каких-то вещей в бардачке и багажнике, словно специально обученные люди его готовили к операции, а не эксплуатировали обычные владельцы. О как, и номера фальшивые! Вместо выдавленных на жести цифр и букв плоская табличка с номером, нанесенным краской.

До Москвы больше тысячи километров, сидеть и охранять пованивающие трупы не вариант. Оставлять как есть тоже нехорошо, могут быстро найти и тогда начнется кипеш, появятся вопросы, начнут искать ответы. Ладно, обоих в багажник, попробую проехать сколько смогу в лес, авось быстро не найдут. Да я и сам небось не найду — я даже примерно не представляю, где я сейчас. Прогулялся по подлеску, можно проехать, практически до самого леса, а там уже никак. Пошел вправо, подходящий овраг нашелся через пять минут, еще через какое-то время высмотрел и маршрут следования. На первой скорости, потрескивая веточками колесница мертвых повезла в последний путь двух мужчин средних лет без документов, зато со следами пулевых ранений. Короткая остановка для стирания отпечатков пальцев, упираюсь в багажник и толкаю — тачка не скатывается! Ну да, на неровной земле надо сильно упереться, чтоб машину стронуть. Покряхтел, поупирался, изошел на пот, в результате машинка таки скатилась вниз. Так бы, если по уму, надо обоих в салон, и возгорание организовать, но лучше не надо — на дым может кто-то среагировать, найдут раньше времени…

Ушел в другую сторону, выбил из Нагана гильзы, обтер, уложил под кочку. Не забыть теперь в машине перезарядиться. Револьвер мне сегодня жизнь спас. Или наоборот, подвел под расстрел? Что чувствует человек, только что застреливший двух сотрудников комитета госбезопасности? Чувствует, что вляпался в дерьмо, и что думать сейчас ему об этом не хочется. А хочется ему покушать и ополоснуться. И чуток трясутся руки. Но руки на руле, так что тряска незаметна, а покрасневшее лицо — так лето, жара. Надо ехать, ехать и запоминать направление. А лучше прочитать название населенного пункта и запомнить его как ориентир. Ну так и поехали, хрен ли ты стоишь как памятник Ильичу! Двигай, Жорж, у тебя еще целая вторая жизнь впереди, ну почти целая. И я поехал.

В машине, доставшейся мне в качестве трофея от Ивана, я нашел атлас автомобильных дорог. Чтоб сориентироваться, мне теперь нужно понять, где я нахожусь. С проселка вырулил на более-менее что-то приличное, похожее на шоссе, неспеша еду, смотрю по сторонам. Есть! Поселок Мирный прыгнул мне под колеса, теперь разберусь, благо я примерно знал направление движения. Нашел место на карте, оказалось, что мы козьими тропами огибали с юга Барановичи, то есть уже в Брестской области. Как-то даже уменьшился коэффициент раскаяния в моей душе. Не стал бы честный комитетчик меня везти в Брестскую область из Минска, все серьезные структуры у нас в столице республики. Так что практически доказан злой умысел супротив Милославского. Барановичи — город не маленький, пара сотен тысяч в нем проживает, значит и проблем не будет со связью. Тут только важно не попасться кому-не-надо. А кому не надо попадаться? Да лучше никому, в этой странной ситуации никто мне не друг, кроме собственной паранойи. Чтоб я еще хоть раз с ней начал спорить? Ну подумаю еще.

А пока — в Барановичи за связью. Надо доложиться, дать расклады по тихой-мирной Белоруссии. Но сначала зеленая остановка в безлюдном месте, туалеты на заправках пока не придумали. Стряхнув скупую мужскую слезу, я застегнул джинсы и снял ветровку. Дурень, так и не доснарядил барабан. Добил его патронами и убрал вместе с переделанной кобурой в сумку. У нас теперь есть штатная кобура скрытого ношения и штатный пистолет Макарова. Уточняю, два пистолета Макарова. Надеваю подвес, проверяю на наличие патронов и вставляю на место первый попавшийся пистолет. Теперь я не партизан или террорист с револьвером, а адекватный сотрудник спецслужб с корочкой и пистиком. Только молодой. Ну тут ничего уже не сделать. По уму, надо было пшеничные усы снова подкрасить гуталином, да в голову не пришло сразу, а теперь поздно метаться. Усы я отпустил в полку, пока сидел на даче, они еще чуток отрасли, только несолидные они пока.