Баба Шанель

Нина. Да ладно, тихо, Капитолина Петровна. Никто не забыла. Она пошутила. Идите на место, сядьте уже, успокойтесь уже все, наливайте, ну?

Капитолина. Кто забыла? Отвечай, Тамара, ну?

Сара. Никто не забыт и ничто не забыто. «В моей руке не быть мечу, не зазвенеть струне! Я только девочка, – молчу. Ах, если бы и мне…»

Тамара. Да помолчите, «девочка» Сара Абрамовна! Вы чего, Капитолина Петровна? Уже выпили, да, Капитолина Петровна? Чего ругаться начали, Капитолина Петровна? Сядьте, спокойно, тут интеллигентное общество, Капитолина Петровна. Ничего никто не забыла, ладно, я пошутила. Сядьте.

Сара. Только вечер начали – уже давай скандалить. О, люди!

Капитолина. Нет, давайте? Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! В смысле, я вам расскажу подряд все песни, раз такое дело. Пожалуйста, расскажу. Хватит меня ни за что ни про что жучить!

Тамара. Да ладно, сядьте, сказала. Мы знаем, что все в порядке у вас с памятью. Ничего вы не забыли.

Капитолина(идет, бурчит, садится за стол, наливает в стопку, одним махом выпивает). Конечно, не забыла. Не забыла я. Все было чистенько-гладенько. Ясно? Ага, забыла. Как же.

Резко и решительно входит руководитель ансамбля Сергей.

Ему лет тридцать-тридцать пять, он несколько потерт жизнью, видно – выпивает втихаря. Но хорохорится, бодрится. Сергей в хромовых сапогах, в которые заправлены черные брюки, в вышитой рубашке-косоворотке. У Сергея кудри, но, кажется, не настоящие – сам себе накрутил плойкой. В руках у Сергея баян.

Сергей вошел, хохочет, туш сыграл.

Все задвигали стульями, побежали к нему с цветами, лезут с поцелуями, хлопают в ладоши. Что-то кричат и поют.

Следом за Сергеем как-то незаметно вошла и встала в сторонке Роза Николаевна. Вошла незаметно, а стоит величественно и важно. Она весьма пестро одета: сапоги-чулки до колена, зелено-красная юбка с воланами, яркая оранжевая кофта, а на голове – начес и в нем искусственная пунцовая роза. Да и макияж, надо сказать, особый: карандашом ярко прочерчены брови, губы сильно намазаны помадой, а на щеках нездоровый румянец нарисован.

Роза Николаевна встала у двери, молчит, наблюдает, улыбается чуть-чуть, брезгливо и высокомерно.

Сергей. Ура! Да здравствует ансамбль «Наитие»! Да здравствует! С юбилеем, женщины! Ура!

Сара(отталкивает всех, лезет к Сергею с поцелуем). Да здравствует ваше детище! «Идите же! Мой голос нем! И тщетны все слова! Я знаю, что ни перед кем! Не буду я права!»

Сергей. Все сюда! Все за стол! Ура!

Сара. Вы гений, Сергей! Вы знаете, что вы гений?! Вам не говорили этого?! Никогда?! Тогда я скажу первая: вы гений, гений, гений!

Ираида. Да утихомирьте вы ее! Руки ей связать, рот скотчем заклеить, что ли?

Сергей. Женщины! Товарищи! Внимание! Занимайте свои места! Ура! Да здравствует! Садимся! Надо отметить! Надо как следует отметить!

Сара(лезет). Вы были божественны! Вы хоть понимаете это? Вы понимаете вашу значимость и богоизбранность!

Ираида. Да кончай уже ты, Сара? Ну, как муха, а? Сядь иди!

Сара. Я потрясена, поражена в глубину моего сердца переливами вашего баяна, вашим мастерством и вдохновением…

Сергей. А? Ну да, конечно! Садимся! Прошу, дружнее, нальем, первый тост!

Все идут к столу, толкаются, садятся.

Сара. Это «Арманьяк», армянский коньяк, из Франции, а это – домашнее вино, налейте себе, это я делала, сама, сама, для вас! Прошу вас, умоляю, я брежу вашим творчеством, налейте себе, прошу, заклинаю!

Капитолина. Пробовала я это вино уже, гомыра какая-то, а не вино.

Сергей. Женщины, поторопитесь! Поскорее! Я жду! Итак! Внимание! Тост! Друзья! Итак! Мы собрались здесь, чтобы отметить юбилей нашего ансамбля «Наитие»!