Баба Шанель

Капитолина. Ну вот и все, девочки… Как быстро… Жалко, что не на поклоне… Красивее было бы… Селедки…

Все. Чего?!

Капитолина. Селедки… Селедки! Дайте мне селедки!

Все. Чего?!

Капитолина. Дайте мне селедки…

Все. Чего?!

Капитолина. Не дали… Пожалели… Прощайте… Увидимся… Только не надо мой костюм и кокошник отдавать ей… В этом меня похороните…

Все(хором). Капочка!!!!!

Стоявшие в углу часы вдруг ожили и принялись бить двенадцать раз.

Темнота

Занавес

Конец первого действия

Второе действие

Все там же.

Капитолина Петровна, падая на стулья, ухватилась за край кулисы, которая прикрывала гипсовый бюст. Красиво и театрально потащила кулису за собой, и вдруг перед всеми предстал ярко-белый, недавно выкрашенный известкой, бюст Ленина.

Все визжат, вскочили, стулья сдвинули, уложили Капитолину Петровну, бегают вокруг.

Капитолина. Ну вот и все, девочки… Как быстро… Жалко, что не на поклоне… Красивее было бы… Селедки…

Все. Чего?!

Капитолина. Селедки… Селедки! Дайте мне селедки!

Все. Чего?!

Капитолина. Дайте мне селедки…

Все. Чего?!

Капитолина. Не дали… Пожалели… Прощайте… Увидимся… Только не надо мой костюм и кокошник отдавать ей… В этом меня похороните…

Все(хором). Капочка!!!!!

Стоявшие в углу часы вдруг ожили и принялись бить двенадцать раз.

Ираида. Скорую!

Нина. Не надо…

Тамара. Поздно…

Сара. Отпелась…

Молчат. Плачут. Сняли кокошники.

Вдруг Капитолина Петровна села на стулья, зевнула. Смотрит на всех.

Тамара. Что с вами?

Капитолина. А что такое было?

Ираида. Помирала только что…

Капитолина. Да ну… Это же я так, для блезиру. С проверкой на вшивость. А где мой кокошник? Уже нету? Уже кому-то отдали?

Нина. Да вот он, за стул завалился.

Молчание.

Капитолина(достала кокошник, надела на голову). Что вы на меня так все смотрите?

Тамара. Ты ведь только что помирала?

Капитолина. А вот – выздоровела.

Тамара. То есть?

Капитолина. Ну. Вот так. Видишь, видать, таблетки помогли…

Пауза.

Тамара. Ну вот, все в порядке, а мы давай отваживаться с ней, бегать тут, как курицы резаные… С ума сошла так пугать? Больной, больной, аппетит тройной.

Нина. Что ж вы так пугаете? Ну дак легче стало вам, нет?

Капитолина. Какой легче? Вы про что? (Пауза.) Девки, мне ведь девяносто лет. Я ведь уже в прострации. Уже мало что соображаю. Вот – где я? Скажите мне – где я? Где я нахожусь?

Сара. Как – где? В ансамбле «Наитие». На празднике. Десять лет ему было.

Капитолина. Кому?

Ираида. Ансамблю.

Капитолина. Какому ансамблю?

Тамара. Ой. Все, туши свет. Совсем уже, что ли?

Капитолина. А почему на мне такая одежда?

Нина. Пели мы сегодня на сцене, пели, помните?

Капитолина. Да? Пели? А что пели?

Сара. Песни всякие разные!

Капитолина. Правда? Не помню… В голове – кочуют туманы…

Тамара. Совсем ничего не помнишь?

Капитолина. Не-ка. Пенсия ведь, девки, недаром дается. (Показывает на бюст.) А этот тут откуда?

Нина. Он стоит тут с советских времен. Он тяжелый, его не вынести с третьего этажа.

Сара. Пусть стоит. Вдруг еще пригодится.

Капитолина. Зачем?

Сара. Вдруг все назад вернется? И снова станут Ахматова и Цветаева почитаемы, почитаемы!

Ираида. Чего?

Капитолина. Думаешь, может?

Сара. А чего нет-то? У нас все может быть.

Тамара. Почему ты селедки просила сейчас вот?

Капитолина. А что? И селедки попросить нельзя перед смертью? Вечно губы квасит. Вечно недовольна.

Тамара. Довольна я всем. Пугать только так не надо.

Сара. Пушкин перед смертью попросил морошки. И ему дали. Моченой морошки.

Капитолина. Ну вот. А я захотела селедки.

Ираида. Пушкин ты наш. Арина Родионовна.

Молчание.

Все молча пошли, встали у зеркал, рассматривают себя, красятся. Сарафаны поправляют, кокошники устанавливают прямо.

Нина. Девчонки, я вот что подумала. Нет, ну раз он хочет сделать ребрендинг, так сказать, надо позвать в ансамбль Наталью Семеновну петь.

Ираида. Какую эту?