b9ed2b7c2773489858e7598835137468

ямой. Девицы потом картинно рассказывали, как ее роскошные, именно, что каштановые, волосы по воде распустились, а они эту красоту, как

заколдованные, рассматривали, глаз не отрывая, пока не сообразили

утопленнице руку протянуть. Ну, в этот день они на службу всей

комнатой опоздали, все пять душ. Пока Маргариту домой отвели, пока

раздели, просушили да водкой из заначки напоили - только после обеда и

возникли в конторе всей командой. Да и то главную героиню все-таки с

собой не взяли, оставили чаем греться да в себя приходить. Тут она и

заработала кличку Русалки. Да одна ли она так-то? Вон Виктор, приятель

мой, по осени, пока из четвертого микрорайона к себе в пятый

перебирался - сапог резиновый оставил в глине около какой-то стройки.

Так вот и пришел домой в одном сапоге. Правду сказать, дело было под

сильной мухой. Но и у моей жены в первый ее сибирский год сапожок в

77

Сергей Эйгенсон (Марко Поло)

трясине у самого дома увяз точно так же. Ну так, город-то на болоте

строен. С другой стороны, в Орехово-Борисово по первости было не

намного лучше. Тамошние жители прямо на остановке двести

шестьдесят третьего автобуса переобувались в болотники - и до своих

кооперативных башен и стен шлепали, как

по пашне. Со временем заасфальтировали

же! Рано или поздно все налаживается. Я

помню по детству такой же вот нефтяной

городок в котлованах и ухабах с факелами

на горизонте, только что не при промыслах,

а при заводах. Так нынче и не узнать.

Вторая проблемка - это с харчами.

Собственно, когда я только приехал, как

сейчас помню, дело было на День

Парижской Коммуны, 18 марта, то сразу

обратил внимание на некоторые

особенности местной жизни. Босс сразу

позвал меня к себе домой, познакомил с

женой, кустодиевского типа сибирской

красавицей, местной журналисткой

Валентиной и накормил обедом. Вот две

подробности зацепились - майонез вместо сметаны в борщ и специальное

потчевание при выборе закуски к морошковой настойке "Берите

колбаску - варёная! " Действительно, докторская по два тридцать ... и

что? При том, что на столе и соленые рыжики, и маринованные белые, и

муксун, и великая закусь, малосольная ряпушка, которой, по слухам, и

нынешний православный святой император Николай II Кровавый к

водочке не брезговал. А очень просто. То всё местного, даже, на самом

деле, домашнего производства. Копченую колбасу, ветчину и сыр в

жестяных банках, бочки с селедкой,

крупу-макароны по Оби или по зимнику.

Капусту-картошку

в

конце

навигации баржами и потом по

предприятиям продажа, чтобы народ на

всю зиму запасся. Московское мороженое

самолетами, так ящиками и продавали. А

сметана либо вареная колбаска, лучок

зеленый или, к примеру, пиво требуют

местного производства. Пока что руки не

дошли.

Но что было в магазинах - то было. По

части мяса чудная, хоть, конечно, и

замороженая, постная югославская

свинина, оленина по рупь двадцать, почти

регулярно копченая колбаса, протри от плесени тряпочкой с постным

78

Байки нефтяного Севера

маслом и вполне. Само постное масло, да и сливочное, которого где-

нибудь в Альметьевске днем с огнем. Сгущенка в разлив из

тридцатилитровых бидонов. Море всяких болгаро-венгерских маринадов

в больших банках, вообще всякая консерва, вплоть до, не поверите, зеленого горошка. Варенья-джемы, упомянутый баночный плавленный

сыр, навалом молочного порошка, индийский чай "со слонами", тоже

ящиками покупался с присказкой: "Или мы не на Севере живем?!". Ну, а

в столовых и кафе всегда можно выпечку купить, что мне на холостом

положении очень удобно. Хозяйки больше тесто покупают, дома что-

нибудь для семьи изобразить. Торты, правда, дефицит, да где же в

Стране Советов иначе? Свежие овощи по Северам вещь сезонная, появляются, когда кончается отопление и вообще горячая вода, где

проведена, а с возвратом отопительного сезона - исчезают. Но лук, редька, свекла, до ползимы морковка - это есть, не говоря о залежах

всякой сушенки: те же лук с моркошкой, картошка в стружках, когда и

сухофрукты. Но за сметаной, конечно, приходится ехать через Вах в

томский городок Стрежевой, а то и до Александрова села. Заодно там

покупаются и яйца, не решетами по тридцать штук, как все советские

люди добывают, а коли повезет, сразу картонным ящиком на двенадцать

решет, на триста шестьдесят яичек. С хлебом, действительно перебои.

Под и свод в городской пекарне прогорают каждую неделю. Это такой

же повседневный элемент, как отключения энергии, или ржавчина в воде

из-под крана. Региональная специфика - ну, так поэтому тут и надбавку