Азовский гамбит

Идея сама по себе интересная. Можно и по всей России со временем такую реформу провести, выстраивая местное управление на базе объединения русских и немецких установлений. Глядишь и выйдет толк из земств и магистратов! Но это потом, надо все обдумать тщательно и взвесить. А пока слушаем главного британского агента в России, мистера Джорджа Кингсли.

— Государь, — напыщенно начал речь представитель английской компании, предварительно помахав шляпой, — мы весьма рады возможности приветствовать ваше величество и поздравить его с успешным подавлением бунта!

Едва он договорил, все присутствующие вне зависимости от национальности и вероисповедания дружно поклонились. Говорил он, кстати, по-английски и без обычного по этикету толмача. Дело в том, что русский царь имеет репутацию человека просвещенного, да к тому же еще и полиглота. Поэтому с англичанами, шведами, поляками и прочими немцами я говорю на их родных наречиях. Это, помимо всего прочего, помогает установить доверительные отношения.

— Благодарю вас, Джордж. Но если это все, что вы хотели мне сказать, то, право же, не стоило утруждать себя.

— Вовсе нет, сир, — смешался британец. — Просто нам всем хотелось бы, чтобы подобные эксцессы более не происходили…

— Мне тоже, мой друг. Однако, как вам вероятно известно, мои русские подданные обладают от природы весьма живым темпераментом и потому время от времени подобные казусы случаются.

— Вы, ваше величество, несомненно, правы, но я все же поостерегся бы называть грабежи и убийства просто казусами.

— Кстати, мистер Кингсли, разрешите мои сомнения. Мне доложили, что разбойникам недавно удалось разграбить купеческий караван на Волге. Виновные впрочем, были скоро найдены, равно как и отобранные ими у несчастных негоциантов товары. И представьте себе, каково же было удивление моих подданных, когда они нашли среди этих товаров табак и вино!

— Видите ли, государь, — замялся англичанин. — Мы свято чтим запрет вашего величества на торговлю табаком и винами в России, хотя и не понимаем причины подобных строгостей. Однако хочу напомнить, что этот запрет не является абсолютным. По вашему великодушному разрешению иноземцы могут иметь некоторое количество табака для собственных нужд!

— Мистер Кингсли, вы отнимаете мое время!

— Я уверен, что найденный табак не является собственностью подданных британской короны.

— Уже лучше. Это именно то, что я хотел от вас услышать. Что касается прочего, то спешу заверить всех собравшихся здесь, что их жизни, здоровью и имуществу ничего не угрожает. Я как законный государь Русского царства гарантирую выполнение всех дарованных мною прав и свобод, разумеется, при непременном соблюдении законов моей страны. Так же, спешу выразить вечную признательность любезным моим подданным, поспешившим выступить на защиту своего сюзерена с оружием в руках. Ваше рвение не останется без награды!

— Хох, Кайзер! — дружно выкрикнули мекленбуржцы, не забыв смерить пренебрежительными взглядами своих соседей.

— Ваше величество, — низко поклонился вышедший вперед Коменский. — Могу я отнять немного вашего драгоценного времени?

— Конечно, друг мой. Более того, я сам собирался переговорить с вами и рад, что наши желания совпадают. Для меня большая честь видеть в моих землях столь достойного мужа, прославленного своей ученостью.

— Вы слишком добры, государь, — едва не поперхнулся молодой человек, бывший, всего лишь двумя годами старше меня.

— Не скромничайте, мой друг. Как ни далека от нас Прага, мы наслышаны об одном из самых талантливых ее ректоров.

— Но как? — простодушно развел Ян, видимо непривыкший к столь любезному обращению.

— Ну, я все-таки не только русский царь, но и германский фюрст. Вы ведь учились в Гейдельбергском университете, не так ли?

— Да, ваше величество!

— Моя матушка тоже хотела, чтобы я там учился но, к сожалению, судьба распорядилась иначе.

Последнее было чистой правдой. Герцогиня Клара Мария и впрямь желала, чтобы ее непутевый отпрыск получил достойное его происхождения образование именно в этом университете. Но, к сожалению или к счастью, тут уж как посмотреть, юный принц пожелал перед этим немножко погостить в Кляйнештадте.

— Я полагаю, в Гейдельберге гордились бы таким учеником, — дипломатично заметил Коменский.

— Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?

— Прошу просить мне мою дерзость, государь, но я, равно как и мои соотечественники, хотел бы прояснить нашу дальнейшую судьбу. Когда мы оказались в Мекленбурге одним из нас обещали землю, другим возможность заниматься своим ремеслом…

— Они получат все, что было обещано. Земли у нас много, искусные мастера нам нужно, однако…

— Что, ваше величество? — с готовностью спросил Ян, видя, что я остановился.

— Неужели вы мечтали стать фермером?

— Нет, конечно. Мне было сказано, что нужны преподаватели в русский университет, но…

— Что, но?

— Но его нет!

— В таком случае его необходимо создать.