Азовский гамбит

— Говоря по совести, не знаю. Патриарх не досаждает и ладно.

История была старая. Началось все с пожалованья Рутгеру вотчины. Бояре тогда подняли крик в Думе, что вот, мол, православных отдают в кабалу еретикам. Пришлось тогда сказать, что Ван-Дейк воспринял святое крещение и таким образом матюк не по адресу. Надо сказать, мой голландец если тогда и удивился внезапной смене конфессии, то сильно возмущаться не стал. Понял, что таковы правила игры, да и как я уже говорил, прикипел к здешним местам.

В общем, крестился, и стал тульским городовым дворянином Родионом Яковлевичем Вандеевым. После чего тут же возникла очередная сложность. Как оказалось, земля, на которой теперь стояла одна из его мануфактур, издавна приглянулась здешнему Предтеченскому монастырю. Луга у них там, что ли были или еще какие угодья, я уж и не помню. Но пока они были пожалованы близкому царю иноверцу, игумен Дамиан благоразумно помалкивал, но как только тот стал православным, тут же решил с этого что-нибудь поиметь. А поскольку, новоиспеченного дворянина Вандеева жизнь к такому не готовила, он тонких намеков божьего слуги сразу не понял. Вот и полетела к только что вернувшемуся из плена патриарху ябеда на худо соблюдающего посты прихожанина.

Филарет тоже не с первого раза вник в суть конфликта и за малым не наворотил дел. В общем, кончилось все тем, что вмешался я, и прямо заявил главе церкви, что храмов и монастырей в Русском царстве в большом избытке, а вот мануфактур, способных выплавлять по двести пудов чугуна в день, из которых потом отливаются пушки, ядра и множество иных полезных вещей остро не хватает. К чести Романова следует отметить, что он быстро сориентировался и не стал настаивать на своем, после чего конфликт затих сам собой.

— Местные еще не пробовали такие же мельницы ставить?

— Пока только присматриваются, — пожал плечами Ван-Дейк.

— Что так?

— Дорого. У вас, государь, в стране нет банков, а потому купцу или ремесленнику нет возможности взять ссуду на новое дело.

— А ростовщики?

— Легче самому удавиться.

— Ладно, пойдем, покажешь, что там с новыми ружьями делается.

С огнестрельным оружием у нас беда. Нет, его, конечно, делали и раньше, но в весьма малых количествах и в основном фитильные пищали, уже давно не отвечающих современным требованиям. Поэтому до сих пор его приходилось закупать в Швеции, Голландии или Англии. Оттуда к нам везут легкие кремневые пистолеты и карабины, тяжелые фитильные мушкеты, а также сабли, шпаги и много что еще.

Теперь же я надеюсь, ситуация изменится. На оружейной мануфактуре Ван-Дейка запущено производство новых ружей. Достаточно длинноствольные калибром в семь линий, но при этом сравнительно легкие и с давно нравящимися мне батарейными замками французского типа и железными шомполами. На конце шестигранный ствол становится круглым, для крепления настоящего штыка вместо применявшегося в моих войсках до сих пор багинета. Стоит все это удовольствие весьма не дешево, но полагаю, оно окупится.

— Вот, государь, — не без гордости показал мне Рутгер амбар, в котором проходит окончательная сборка ружей, после чего они отправляются на испытания.

— И тут народу не много, — снова отметил я.

— Больше пока не надо, — пояснил хозяин. — Замки изготавливают в ином месте, ложа тоже привозят готовые.

— Ну-ка дай мне вот это, — попросил я, и сборщик — рыжий парень со смешливыми глазами подал мне готовое ружье, уже прозванное на иноземный манер фузеей.

— Ничего так, ухватистое, — повертел я в руках оружие и выполнив что-то вроде строевых приемов.

— Ага, — расплылся в улыбке парень. — Только можно сделать еще легче.

— Это как же? — заинтересовался я.

— Дык, шомпол же тяжелый, — с готовностью ответил рыжий рационализатор. — И денег стоит немеряно. Коли оставить деревянный как у дедовских пищалей, так и легче будет, и дешевле для казны обойдется.

На лице Рутгера появляется выражение досады. С одной стороны он, видимо, в чем-то согласен со своим работником, с другой, как и всякий начальник, не любит когда подчиненные лезут, куда их не просят.

— Ты на войне бывал ли? — спросил я у работника.

— Не довелось, — вздыхает тот. — В Смуту я еще мал был, а как в возраст вошел, на нас татарских набегов еще не было.

— Оно и видно. В бою, друг ситный, бывают такие моменты, когда стрелять надо часто и много и с железным шомполом это гораздо проще. И вот когда такой случай произойдет, будешь локти кусать, что пожалел денег на хорошее оружие, да поздно будет!

— Прости, великий государь, бес попутал! — повинился парень, со всей определенностью почувствовавший, что не минует плетей.

— Не за что, — усмехнулся я. — Вообще, то, что ты о казне заботу имеешь похвально. Половине моих бояр это и в голову не приходит. Просто надо думать, где стоит сэкономить, а где скупой дважды заплатит. Внял ли?

— Понял, государь.

— Ладно работай, — махнул я рукой и обернулся к Ван-Дейку, — ты, Родион свет мой Яковлевич, что спросить хотел, или так просто рот разинул?