Азовский гамбит

Не жалея ни себя, ни времени, при надобности и немилосердно коптящих и потрескивающих сальных свечей, Вацек вгрызался в тяжелый, написанный на латыни текст. Голова пухла от терминов. А хотелось запомнить сразу и всё. Благо на память он никогда не жаловался, что и помогало прежде в учебе. Там, где другие часами корпели над фолиантами и зубрили наизусть, ему хватало пару раз прочесть, чтобы наутро без запинки отвечать самым строгим экзаменаторам.

Жаль только с медициной прием, отлично помогавший при освоении «артес формалес» и «артес реалес»[19], срабатывал не всегда. Ведь мало запомнить слова, надо еще разобраться, чтобы верно поставить диагноз, ведь иначе невозможно будет ответить на три проклятых вопроса: как, когда и чем лечить? Тут без практики и вдумчивого разбирательства делать нечего.

Самозваному доктору, в который раз припомнился тот день прошлой осени, который и определил его дальнейшую стезю и судьбу.

Доктор наклонился над раной и втянул длинным носом воздух, ясно ощутив сладковатый запах тления. «Гангрена. Шансов нет». Он оглянулся на молодую жену и с тоской посмотрел на ее бледное лицо. «Надо тянуть время. Что-то делать. И искать средства к спасению. А пока будем изображать кипучую деятельность».

— Мне нужен свет. И пусть все уйдут. — Твердо и решительно, с давно усвоенной манерой приказывать и распоряжаться, произнес врач.

— Но-но, ишь раскомандовался, — буркнул угрюмо капрал Нильс.

— В таком случае я снимаю с себя всю ответственность. — Со всей возможной твердостью, внутренне замерев в ожидании ответа.

— Вот что, ребята, — вмешался молчавший до сих пор Кирх. — Похоже лепила говорит дело. Так что не станем ему мешать… что уши развесили, сукины дети? Ну-ка марш отсюда, пока я вам ноги не повыдергивал!

Спорить с профосом никто не решился, и солдаты начали спешно покидать комнату своего командира, пока быстрое на расправу начальство не приступило к исполнению своих угроз.

— Благодарю вас, — поклонился врач.

— Попридержите ваши благодарности до того момента, пока капитан не выздоровеет! А теперь приступайте к лечению и старайтесь хорошенько.

— Я сделаю все возможное…

— Теперь, что касается тебя, чех, — обернулся к Вацлаву профос, не обращая внимания на заверения доктора. — Следи за лепилой и его женой в оба глаза или я тебя…

С этими словами, он положил руку на рукоять кошкодера и так выразительно взглянул в глаза подчиненного, что того пробрало до самых печенок.

— Я все сделаю, герр Кирх!

— Конечно, сделаешь, — криво усмехнулся профос и резко развернувшись вышел прочь, притворив за собой тяжелую дверь.

— Молодой человек, я вижу, вы не чужды образованности. Как вы угодили в общество наемников? — Неожиданно задал вопрос доктор.

Вацлав, за годы учебы в Каролинуме привыкший бойко отвечать своим профессорам, тут же отозвался, уловив знакомую наставническую интонацию.

— Да, герр доктор, я немного не доучился на факультете свободных искусств. А здесь оказался волей злого фатума. — Несколько пафосно и церемонно ответил бывший студент.

— Похвально. Какие-то занятия по медицине посещали?

— Да, ходил на лекции по анатомии к профессору Войтеку и читал труды Парацельса.

— Что же прекрасно. В таком случае, я с некоторой обоснованностью могу обращаться к вам, как к коллеге, — старый врач цеплялся за соломинку, и старался как можно скорее выстроить контакт с молодым солдатом. — Вас ведь так зовут?

— К вашим услугам, герр…

— Кноринг. Доктор Ростокского университета Кноринг.

— В другое время, я сказал бы, что рад знакомству…

— Давайте оставим любезности до более подходящего случая, коллега. Теперь же, нам необходимо извлечь пулю и постараться удалить омертвевшие ткани. Это требует срочного вмешательства. Соблаговолите, принесите мой сундучок с инструментами. Мне почему-то кажется, что вам это будет проще, чем мне.

— Я, конечно, принесу ваши вещи, — кивнул головой Вацлав, опасливо покосившись на лежащего в забытье капитана — но боюсь, это все чем смогу помочь. — Одно дело резать противника в бою, но вот чтобы оперировать….

— Воля ваша, но одному мне точно не справиться. Так что оставляю выбор за вами, коллега.

— Эээ, ну коли так… постараюсь помочь, — вяло промямлил обычной бойкий Попел.

Больше всего его пугала перспектива разделить участь хирурга и быть вздернутым на шибенице. Он никак не мог забыть ледяной взгляд Кирха. Так смотрят на не нужную вещь, а не на боевого товарища. Но деваться некуда. И он, утерев выступивший на лбу пот, отправился за медицинскими принадлежностями доктора, мысленно проклиная его появление здесь. «Ну, зачем он поперся в дорогу? Сидел бы дома! Капитан отправился бы к чертям, а я сидел бы и пил пиво, в обнимку с той пышной девицей, что строила мне глазки».

— Хватит разговоров, идите и принесите мой сундучок с инструментами. Они в карете, под сиденьем.

— Сделаю.

За дверью никого не оказалось. А Вацлав, грешным делом, уж думал, что их будут караулить. Но как видно капрал с профосом были так уверены в своем подчиненном, что не сочли нужным назначать часового, а может просто забыли.