Читаем Аввакум полностью

– Как ради тебя, лебедушки, не расстараться? – засмеялся Василий Борисович. – Приведу царю короля – борода его клинышком – в серебряных кандалах!

2

Русское войско под командой боярина воеводы Шереметева выступило из Киева 6 августа. Вместе с русской ратью следовали три казацких полка: Переяславский Тимофея Цецуры, Миргородский Павла Апостола и Киевский Василия Дворецкого, в пути к войску присоединился Прилуцкий полк.

Под Котельней Шереметев остановился, подождал, пока подойдет полк воеводы князя Григория Афанасьевича Козловского, победителя поляков под Уманью.

Войско шло взять у поляков Львов и навсегда кончить войну, но казацкие полки Хмельницкого, идущие своей дорогой к Слободищам, где назначено было соединение всех сил, остановилось в Гонгарихе. То, что Гонгариха далеко от Котельни, Шереметева не беспокоило, легче кормить армию, сердило другое – гетман торопил русское войско идти вперед, разбить коронного гетмана Станислава Потоцкого, который стоит где-то под Межибожем, затворяя путь на Львов. Почему путь на Польшу должно отворить «русским ключом», а не казачьим, Хмельницкий не снисходил объяснить.

Стоял гетман, стояли поляки, стояли под Баром четыре казачьих полка – Уманский, Браславский, Подольский и Кальницкий… И тогда Шереметев устроил смотр войску.

Перед командирами Тимофеем Цецурой, Осипом Щербатовым, Григорием Козловским, перед фон Стаденом, Крафортом, Павлом Апостолом, Василием Дворецким, перед грозным воеводой Василием Борисовичем Шереметевым прошла вся московская военная краса и сила.

Конные драгунские и рейтарские полки, пешие, солдатские и стрелецкие, поразили казачьих полковников. Стройностью рядов, выправкой, одинаковою для рот, а то и полков одеждою, доспехами, оружием. Такого войска было 9900 человек у Шереметева, 3900 – у Щербатова, тысячи полторы – у Козловского. Московское войско сверх того имело четыре тысячи казаков, набранных на Украине, но приписанных к полку киевского воеводы.

Полки Цецуры, Апостола и Дворецкого проехали гурьбой, одетые кто чего с кого-то снял, с оружием самым разным, от новейшего польского до прапрадедовского, переходившего от отца к сыну. Казачьего войска, подчинявшегося наказному атаману Цецуре, набралось чуть больше двадцати тысяч.

– Господа полковники, возьмем Львов? – спросил Василий Борисович казаков и сам же ответил: – С такими-то молодцами как не взять!

– Коли всеми полками соединимся, то возьмем, – не без уклончивости согласился миргородский полковник Павел Апостол.

Цецура улыбался и молчал.

– Смотреть на русское войско – страх за врага берет, – польстил киевский полковник Василий Дворецкий.

– Мои казачки вчера татарина поймали, – сказал Цецура, – говорит, к Потоцкому нуреддин Келькимет пришел. Тысяч, говорит, сорок, да с нуреддином меньше и не ходит. С ханом – сто тысяч, с калгой – шестьдесят – восемьдесят.

– Почему мне о поимке языка не доложили? – вспыхнул Шереметев.

– Мы думали, татарин пустое говорит, но сегодня еще одного татарина поймали. Этот тоже сказал, что нуреддин пришел.

Шереметев собирался задать командирам пир, но теперь, осердясь, передумал и объявил иное:

– В полдень, через два часа, прошу всех полковников ко мне на совет.

Войско воевода, однако, пожаловал: каждому солдату и казаку выдали по чаре вина.

– Сегодня двадцать пятое августа, – открывая совет, сказал Шереметев. – Мы знаем, у коронного гетмана Потоцкого не больше двенадцати – тринадцати тысяч солдат, но теперь к нему пришли татары. Нас уверяют, что их сорок тысяч. Число врага велико, но велика ли его сила? Соизмерима ли эта сила с нашей? Что нам делать? Наступать, стоять, ждать, отойти и соединиться с полками гетмана? Я хочу услышать от вас добрый совет и мудрое наставление.

И посмотрел на Цецуру. У Цецуры глаза, как семечки из подсолнуха, серые, к носу узкие, а на носу будто прилепленный солнечный зайчик блестит.

Шереметев всегда косился на это блестевшее жиром пятнышко. Цецура, по своему обыкновению, хитро поглядывал на собравшихся и не спешил проронить хоть слово. Шереметев терпел и ждал. Не выслушать Цецуру себе дороже. Цецура знал: его слушают, заглядывая за каждое слово, и все водил, водил носом, сверкал «зайчиком», словно принюхивался, потом усы разглаживал, отирал под усами уголки рта и только уж потом завернул две-три фразы, круглые, как колобки.

– Ясновельможный пан Василий Борисович, ты – гроза всех наших врагов и стена наша крепкая, на тебя уповаем и твоей ясновельможной милости кланяемся, ибо как ты сделаешь, так и будет наилучше, умнее и победительнее. Ударить бы нам на Потоцкого раньше, чем татары к нему пришли, но теперь татары пришли, и чего про то говорить?

И более ничего не прибавил.

Миргородский полковник Павел Апостол сказал, не лукавя:

– Сколько войска у Потоцкого, мы толком не знаем. Идти на него – как бы в засаду не угодить. Стоять тоже плохо. Места здесь низкие. Пойдут дожди – все в болоте окажемся. Мы побьем ляхов, если полки гетмана не подведут.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великая судьба России

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии