Автострада запредельности

Мы дружно поддержали его. В земном лабиринте официально установленные властями праздники отмечали только чиновники, которые в эти дни не работали. Остальные относились к таким событиям с пренебрежением, поэтому вполне закономерно возникла традиция отмечать спонтанные праздники. Людям просто нужен был предлог повалять дурака, а в таких случаях годится самый необычный повод, самая невероятная причина…

— Как только вы приведете себя в порядок, — продолжал парень за конторкой, — можете присоединиться к нам, конечно, если хотите…

Я минуту-другую изучал веселившуюся толпу, потом снова повернулся к администратору, который, вытаращив глаза, пялился на мою роспись в регистрационной книге. Затем, шумно сглотнув, он обратился ко мне:

— Вас действительно так зовут?

— Это имя я употребляю чаще всего.

Он явно не понял шутки, поэтому пришлось объяснять:

— Разумеется, меня именно так и зовут.

— Вы Джейк Макгроу? ТОТ САМЫЙ ДЖЕЙК МАКГРОУ?

Снова моя необъяснимая слава докатилась до этого мотеля и поставила здесь свою подпись раньше, чем мы сюда приехали.

— Я единственный Джейк Макгроу, которого я знаю.

— У вас есть бортовой компьютер по имени Сэм?

— Угу.

— Понятно, — мужчина задумчиво кивнул, продолжая смотреть на меня так, словно не был уверен в чем-то важном.

Это его проблема. А вот то, во что он в конце концов поверит… как бы это не оказалось моей проблемой.

Глава третья

Наши комнаты оказались на третьем этаже. Грубоватая обшивка стен, примитивная мебель, маленькие настольные лампы, ширмы — во всем ощущалось своеобразное очарование, отдававшее старинными историями про наших далеких предков.

Почему-то Сьюзен не понравилась ее кровать, хотя именно этот предмет мебели больше всего пришелся мне по вкусу, особенно цветочные мотивы, вырезанные в изголовье.

— Вся постель в каких-то вмятинах и комках, — пожаловалась она, — и простыни серые.

— Потерпи, принцесса, — Роланд усмехнулся. — Потом наверняка вытащим горошинку из-под матраса.

— Почему-то все мои знакомые — комедианты. Ладно, пойдемте, я хочу есть.

Мои приятели поспешили вниз, а я остановился, чтобы рассмотреть себя в большом зеркале на обратной стороне двери в комнату. Последний раз, насколько мне помнится, я внимательно изучал свою внешность в зеркале, точнее наблюдательном окне, что находилось в камере полицейского участка. Никаких качественных изменений не произошло, только почему-то моя неизменная кожаная куртка показалась мне несколько вычурно-пижонской. Эта куртка и рабочие штаны составляли практически весь мой гардероб, если не считать шорты и прочие вещи, которые человек обычно надевает на себя, только когда у него свободное время. А сейчас я выглядел как курсант космической школы.

Спустившись по узким ступеням, я обнаружил, что вся остальная компания терпеливо ждет меня. Теперь холл был просто забит народом, и люди тщетно пытались пробраться внутрь бара. Едва мы присоединились к ним, я почувствовал, что кто-то дергает меня за рукав. Это оказался администратор мотеля.

— У нас для вас и вашей компании есть столик, мистер Макгроу. Соблаговолите пойти за мной…

— Столик? — переспросил я, не веря собственным ушам.

— Да, сэр.

Я повернулся к моим спутникам, но они восприняли это известие абсолютно спокойно, и мы послушно двинулись вслед за нашим провожатым. Я с интересом наблюдал за тем, как он двигался в толпе: одних вежливо приветствовал и аккуратно отодвигал с дороги, других просто отталкивал, если они в ответ на просьбу посторониться не слушались его немедленно.

«Стрижающий меч» оказался темным, дымным, шумным; его стены из ошкуренных бревен, плотно прилегавших друг к другу, впитали в себя запахи пролитого пива и какого-то, скажу прямо, не очень ароматного масла. Столов и стульев было великое множество, но и людей, в основном лесорубов, тоже хватало. Я обратил внимание на соответствующие украшения интерьера: на стенах хозяева заведения развесили топоры, а также режущие инструменты всех мастей и сортов, альпинистские ботинки, ледорубы, мотки веревок и прочее барахло. Что ж, весьма подходящее место для глиняных кружек, запаха пота и дубленой кожи, доброй дружбы и безобидных шуток. То в одном, то в другом углу зала время от времени раздавались песни, которые дружно подхватывали остальные посетители, включая барменов, а они-то уж, поверьте мне, были очень и очень заняты.

Нам предназначался столик у дальней стены около стойки бара, рядом с каменным очагом внушительных размеров. Мы дружно опустились на массивные стулья, и я, засунув руку в карман в поисках мелкой монеты, наконец-то поинтересовался у администратора, как его зовут.

Зейк Мур, сэр. И оставьте чаевые для прислуги… Приятного аппетита.

— Большое спасибо, Зейк.

Он направился к выходу из зала и по пути, ущипнув за бок пухленькую официанточку, показал ей на наш столик, потом на пороге, обернувшись, помахал нам рукой.

— Привет! Что будем заказывать?