Автономный рейд (Солдаты удачи)

- Значит, так это теперь называется? Кончай крутить, сука! Шантажировать собирались?!

- Нет. То есть... небольшое давление, конечно, предусматривалось. Вы не знаете: у спецслужб такое в порядке вещей. Компромат на каждого новичка необходим.

- Компро-о-ма-ат! - передразнил я этого слизняка. - Подставить это называется. И подставлял нас - ты! Чего мы тебе плохого сделали? Ты нанял мы выполняли. А ты нам - бомбу, засады?!

- Но ведь все обошлось? Друг Ва-а... то есть генерал Ноплейко приказал, если вы вернете все, что взято у Гнома, забрать у вас подписку о неразглашении и сотрудничестве и отпустить. Ну еще только показания. Если суд над Викланидзе состоится.

В такой легкий исход что-то слабо верилось. Но у меня никак не получалось сообразить, как мне извлечь правду из Каткова. Самый четкий вопрос, который я сейчас мог родить: "Что ты, сука, от меня скрываешь?" Но вряд ли бы он мне на него подробно ответил. Хуже нет, когда не знаешь, о чем спрашивать. Пора смываться.

Ясно, что народ за меня взялся серьезный, располагающий очень разнообразными и обильными ресурсами. И очень квалифицированными кадрами. Вряд ли такие люди оставили Каткова сегодня, накануне его завтрашней встречи с Мухой, без присмотра.

- А ты сам? Тебя они на чем завербовали?

- Зачем им это? Я еще сразу после академии подписку дал. А своей присяге Родине я не изменяю. Ишь ты, каков товарищ подполковник. Патриот.

- Вот и хорошо, значит, мы с вами, - я тоже перешел на вежливость, на одно ведомство служить будем. Тогда тихо, по дружбе: какой у вас сигнал тревоги предусмотрен?

- Тревоги? - Он опять заюлил и, сам того не замечая, тут же втянул голову в плечи. Такой вот рефлекс на собственное вранье успел у человека выработаться.

- Ай-ай-ай, подполковник. К чему врать коллегам?

- Жалюзи на кухне - открыть. Или светом мигнуть.

Врет, конечно. Но некогда допытываться.

- Значит, так. Барахла у тебя тут плюс евроремонт - тысяч на тридцать, так? Мы тут у тебя в нескольких местах пару-тройку мин заначили. Так что жалюзями поиграешься не раньше, чем через пятнадцать минут после моего ухода. Или позже - когда я позвоню и скажу, где гостинец лежит. Ну а если нас возьмут, сам понимаешь: нам не до твоей квартиры будет. Представляешь: вся эта лепота и - в головешки, а?! Не горячись!.. А теперь нам пора прощаться. Чтобы не увидеть лишнего, ступай-ка ты в туалет. Как хлопнем дверью, все свободны... Да! Где у тебя патроны к стволу?.. Контрибуция, родной. Еще Муха велел тебя предупредить: теперь и сука твоя, и гаденыши заложники. Чуть-чуть попробуешь смухлевать, они - первые.

Последние фразы я говорил в полный голос, чтобы Валентина тоже все хорошенько расслышала. Пока ее муженек на унитазе переваривал все нами друг другу сказанное, я сгреб его деньги из портфеля и вместе с пистолетом, патронами к нему, новым электронным блоком и кое-какими заинтересовавшими меня бумагами уложил в свою сумку-рюкзак. Если трофеев не брать, на кой тогда и боевые действия? Тем более что агрессор - не я.

В третьей комнате, оказавшейся детской, я высыпал на пол специально принесенную с собой в пакете грязь, растоптал и втер в коврик, чтобы казалось, будто здесь сидел в засаде еще минимум один человек. Бросил и пару окурков, прихваченных из урны на улице. А чтобы следаков не смущало, что дымом не воняет, распахнул балконную дверь. Наследил, в общем, как мог.

Глава шестнадцатая. Судьбы безвестные

Катков, а может, это его супруга образумила, проявил здравомыслие. Я вышел из их парадного, пересек двор и уже был на пешеходном мостике, когда наконец взревела, засияв фарами, чернявая иномарка у него под окнами. Пока она выруливала, пока кто-то из ее седоков топал по мосту, я уже скрылся среди заставленных вагонами тупиков Киевского вокзала. Потом выбрался на какую-то прилегающую вплотную к железной дороге улицу, соблазнил баксами частника, он газанул, и мы вскоре переулками да огородами ушли слишком далеко, чтобы из погони, если таковая имела место, получилось что-нибудь путное. Учитывая, что финансовое положение позволяло сегодня не экономить, да и притомившись, я прокатился на частнике до Казанского вокзала. Там забрал из камеры хранения свой оперативный сундучок, вернулся на Киевский, переоделся, сложил в сундучок все, что сегодня больше не потребуется.

Все! Сдав барахлишко в камеру хранения, я был свободен и мог отправиться к Шмелю, но, выходя из вокзала, не удержался и позвонил При. Она ответила сразу, и меня бросило в дрожь, как пацана.

- Алло-алло?! - кричала она в трубке, а у меня сжало горло, и я никак не мог вспомнить, что нужно сказать.

- Ира...

- Олег, ты! Наконец-то. Я так истосковалась, словно год тебя не видела. Где ты? Как ты?

- Конечно, хочу!

Она засмеялась так, что у меня ноги подкосились.

- Так где ты сейчас?

- На вокзале. На Киевском.

- Почему... Ты куда-то собрался? - Голос ее упал.

- Нет. Просто следы заметаю. Отрываюсь от твоих коллег.