Автономный рейд (Солдаты удачи)

- Извини. А какая "гадость"?

- Ну с глазом, конечно. Ты что, не знал?

- Да когда мы с тобой в последний раз виделись, этого не было.

- Ой, жутко даже вспоминать... - прокомментировала суетившаяся между холодильником и плитой Вера.

История со Шмелевыми, оказывается, действительно приключилась паскудная.

Женя и Вера приехали в Москву года два назад из Магадана. На заработки. Там у них, на Крайнем Севере, после внедрения рыночных отношений образовалась кошмарная масса лишних людей. Лишних не в смысле работы - ее хватало, а в смысле ее оплаты. Людей грабили все, кому не лень. Государство, забиравшее у горняков золото, но не оплачивающее его, новоявленные хозяева предприятий, сулившие золотые горы, но зажиливающие зарплату.

Женя работал в объединении "Рыбпром", которое добывало рыбку по всему миру. Он как раз и ремонтировал ту технику, которой ее ловили. Потом предприятие приватизировали, новые хозяева часть кораблей распродали, а народ заставляли месяцами работать за жратву. Те ловили рыбу, начальство ее продавало, а выручка "рассасывалась". Проработав больше года без зарплаты, Шмелевы решили заняться куплей-продажей. Сначала потому, что зарплату выдали продукцией - консервами. А потом и пошло-поехало. Квартирку свою продали, деньги оборачивали, и все вроде шло ничего. Благо что детей не было: что-то его Вера застудила себе в молодости, на ударных стройках Чукотки.

В столицу они попали первый раз проездом в Турцию. И сразу поняли, что для бизнеса тут и рынок шире, и оборот быстрее. Притормозились. Квартиру снимали у родственников. Недорого сравнительно, но без прописки. Торговали с переменным успехом, но в основном с хорошим плюсом. И когда мы с ними в последний раз виделись, смотрелись они вполне преуспевающими. Все переменилось вдруг.

Шли себе Шмелевы по Чертановской, и за три минуты до поворота к метро "Южная" что-то хлопнуло Евгения по плечу. Будто мухобойкой приложили. Возле дома номер 15. Естественно, он встал как столб, начал озираться: рефлекса при любом непонятном первым делом искать укрытие у него не было. Тут-то его и ударило в глаз. Потом врачи достали и показали ему пульку от "воздушки". От пневматической винтовки. Он до сих пор хранил ее в целлофановом пакетике. Показал и мне. "Кировчанка". Так называемая "усиленная", похожая формой на песочные часы. Пять миллиметров полого свинца. Они-то жизнь Шмелевым и переломили.

Прописки московской нет, за лечение пришлось платить. Чтобы спешно изъять деньги из товара, его пришлось продавать за бесценок. Пока Вера суетилась между Женей и врачами, пока его выхаживала из целого букета осложнений, склад, в котором большая часть их добра хранилась, обчистили. Милиция, кстати, воров нашла. Наводчиком оказалась землячка Шмелевых, которую они опекали по доброте душевной. Ее ставка и была на то, что им из-за беды не до склада. Пока, мол, спохватятся, следов не останется.

Так оно и вышло, но воры по жадности и тот груз прихватили, который там родич одного из милицейских держал. Но все равно, когда виновных нашли, все украденное было уже распродано и пропито. В общем, когда Шмелев мало-мальски оклемался, остались они почти что голышом. Но рассказывал он об этом без надрыва и пьяных соплей. С иронией. Виня в основном самого себя:

- Это называется: "Добро пожаловать в капитализм!" Но что меня особенно заедает... Помнишь мужика, который к нам подходил насчет страховки в "России"?

- Еще б не помнить, - подтвердил я. - Он меня на двухтысячный взнос уболтал, да и на свободный счет я вложился.

- Во! Если б и я его тогда послушал - вот как судьба распорядилась, я бы сейчас забот не имел. За этот глаз они бы мне минимум десять штук выложили. А теперь... Вот подойду иной раз к этому дому, номер пятнадцать по Чертановской... Поверишь, высчитать бы того пацана - я бы ему голыми пальцами глаз выдрал. С этими слизняками иначе нельзя. Нашли, понимаешь, себе игры.

Ну тут он, допустим, вряд ли прав. И что шляется там, рискуя второй глаз потерять. И в том, что на пацана грешит. Запросто мог и взрослый стрельбой по людям развлекаться. Знаю я таких. Да и вообще, я бы на его месте с той наводчицей побеседовал. Не удивлюсь, если случайным тот выстрел только выглядел. Судьба-то судьбой, а только у любого ее орудия, исполнителя то есть, фамилия есть.

- Мы даже в милицию не обращались, - словно подтвердила мои размышления Вера.

- Конечно! - криво ухмыльнулся Евгений. - Да я ментов теперь боюсь больше, чем бандитов. Ну что бандиты могут мне сделать? Искалечить, ограбить, убить. Все. А милиция - особенно из-за моего беспрописочного положения в Москве - не только искалечить, ограбить или убить, а еще и разорить, засунуть на годы в камеру к тем же бандитам, в полную их власть, заразить там туберкулезом или чем похуже, скомпрометировать на всю жизнь... Короче, деньги нужно быстро заколачивать, чтобы хоть какая-то уверенность появилась. И в этом, Олег, прямо скажу, вся надежда моя на тебя!