Автономный рейд (Солдаты удачи)

- Так где ж, Валюха, твой подполковник до САИП служил? - И напоминающе потыкал пальцем ее бедро. Чтобы не забывала, чье тело сейчас в опасности. Она правильно поняла момент: за Боцмана я бы сейчас ни ее саму, ни кого другого не пожалел.

Слово за слово, рассказала она мне кое-какие подробности.

При советской власти служил ее муженек в каком-то подразделении Генштаба. Курировал ВДВ - в основном по части политической подготовки. Такие просветители в те славно-застойные времена любили говорить о том, что _как_ стрелять - учит командир. А вот, дескать, в кого и зачем стрелять это объясняют они. Но что-то Катков не так объяснил в Тбилиси. Там был приказ разогнать митинг и не допустить беспорядков. Понятия "митинг" и "порядок" в армейской голове не совмещаются. Поэтому разгон митинга десантники, за политико-моральное состояние которых в тот момент отвечал как раз Катков, начали с того, что окружили площадь. Естественно, вышел беспорядок под названием давка. Естественно, у солдатушек, некоторым из которых досталось по мордам, сработал рефлекс стаи. "Они бегут, мы догоняем!" В результате - жертвы, а символом того периода стали саперные лопатки, которыми десантники орудовали ввиду отсутствия резиновых пуль и брандспойтов.

И Каткова шуганули. Инкриминировали аморалку: Валентина была тогда его секретаршей, но претендовала на роль второй жены. Которой и стала после его увольнения в запас. Семь бед - один ответ, мол. Официально его отстранили от политики, но неофициально продолжали использовать как специалиста по Грузии. А потом вернули на службу - в САИП. Редкий погоревший военный не мечтает о реванше. Мечтал и Катков. Чтобы стать наконец полковником, ему нужна была победа. И не где-нибудь, а именно в Грузии... Тут, на самом интересном месте рассказа его супруги, запиликал домофон.

Это возвращавшийся со службы хозяин открыл дверь подъезда.

Я быстренько сгреб Валентину в охапку и мимо ошарашенных детей утащил в спальню. Уложил на постель, долбанул рукояткой по стоявшему на тумбочке телефону, а потом отвел туда детишек, связывая им наскоро ручонки.

- Это игра такая: мама играла с веревочкой, запуталась, вот и вы теперь запутались. Играем: кто быстрее сам развяжется. Первому - приз! А мы пока с вашим папой поговорим... Ты учти, подруга: большинство заложников гибнет от пуль освободителей! Обеспечь мне полчаса спокойного разговора, и больше ты меня не увидишь.

Лифты нынче быстрые, я только-только успел продемонстрировать мамаше, как крепко, но, не причиняя боли, держу ее дочь, как из прихожей уже донесся встревоженный голос Каткова:

- Валя? Где вы?!

- Все в порядке, родной! - довольно жизнерадостно отозвалась она в полуоткрытую дверь комнаты.

Пацан весело помчался к отцу:

- Папа, папа! Ты принес?

- Все нормально. Толя, - сказал подполковник проводившему его до квартиры охраннику. - Свободен.

- Завтра как обычно? В семь тридцать?

- Разумеется. Ну, Пашуня, что я тебе должен был принести?

Дождавшись, чтобы за охранником-Толей захлопнулась дверь, я появился в прихожей вместе с девочкой. Пистолет, который я держал прямо над ее головой, смотрел в морду папаши:

- Полное спокойствие, Владимир Захарович. Все твои целы, живы-здоровы, а я принес посылку от Мухина.

- Да вы что?! Совсем оборзели?! - И он рефлекторно потянулся рукой под мышку.

- Не рискуй детьми, Катков! - Я бросил ему наручники, и он их машинально поймал. - Ты уже накрутил дел, которых Мухин не прощает. Но еще можешь откупиться! Надень наручники. Живо!

- Володя! С нами все в порядке! Не сопротивляйся... - очень кстати подала голос супруга, и он подчинился, надел наручники. Очень медленно, явно стараясь что-то придумать, но уже поняв, что бесполезно. Даже политработники знают: если вариант не отработан заранее, от экспромтов только лишние жертвы. А он, как и все лампасники, раньше и думать не собирался, что в его играх будут участвовать не только чужие, но и собственные дети.

- Как следует, как следует! Не тяни время! - давил я. - Не пугай своих гаденышей! Света, отведи Пашу к маме. Валентина Олеговна, мы очень надеемся на ваше благоразумие. Успокойте сына. Осторожнее, Катков! Отдаю тебе ожерелье, ты пишешь расписку за Артемова - все!

Я плотно затворил дверь спальни, не отводя ствола от его физиономии.

- Но мы же с ним договорились, с Мухиным! - начал соображать возмущающийся подполковник. Скованные руки он прижимал к груди, явно не теряя надежды погеройствовать. - Договорились на завтра. К чему этот налет?

- Жизнь внесла коррективы. Сядь на пол - боком ко мне, ногами к стене.

- Зачем? Да я и так напишу расписку, о чем речь?!

- Катков! Ты уже облажался. Не усугубляй. Там твоя жена, не моя. Садись!