Австралийские рассказы

— Ребенок очень болен. Мне даже теперь не следовало уходить.

— Разве миссис Долман нет дома?

— Там еще четверо детей, дорогой, и она сама не совсем здорова. Ты не должен сердиться…

— Я так хотел, чтобы ты была здесь.

— Бедный Джеффри! Но ведь у малыша воспаление легких. А мистер Долман уехал на весь день с мистером Деннисом.

— Ах так! А где Деннис сейчас?

— Разве он еще не вернулся? Он был целый день на Второй Миле — перегонял овец. Речка разлилась.

— Ты видела его?

— Нет, он был у Долмана до меня и передал, чтобы тот отправился вслед за ним, когда придет. Долман приходил завтракать. Он беспокоится о ребенке.

Невозможно было не верить ей. Олифант ухватился за тот великолепный факт, что в конце концов худшее не случилось. Среди мрака и разрушения он снова, благодарение богу, ощутил почву под ногами. Луиза, теплая и близкая, осталась прежней. Ее интересовал только он; каждый жест ее дышал радостью и преданностью. Как просто и естественно объяснила она поведение Денниса. Где еще мог быть Деннис при таких обстоятельствах, как не у разлива на Второй Миле? И где следует искать Луизу, как не у постели больного ребенка?

Полный благодарности и возрожденной надежды, он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы долгим страстным поцелуем, в котором огромное облегчение сменилось физическим желанием.

— Войдем, — шепнула она. — Здесь нас могут увидеть.

Рука об руку они вошли в гостиную. Луиза начала говорить что-то об обеде, но он сел на край стола, притянул ее к себе и, взяв ее руки в свои, очень серьезно посмотрел на нее.

— Луиза, милая, как чудесно, что ты не изменилась. Что здесь происходит?

— А какой ты ожидал увидеть меня? — спросила она с лукавой улыбкой. — Что, по-твоему, происходит?

— Все перевернуто вверх дном. Каждый подступает с ножом к моему горлу. Как будто заразились все. Вил ушел, Кэмм и Элен уходят, миссис Телсон…

— Ах, этот сезонник!

Ее непроизвольный смех заставил его подумать, нет ли здесь в конце концов глупого недоразумения. Лицо ее светилось неподдельным удовольствием.

— Джеффри, у нас был замечательный старик! Я жалею, что ты его не видел. Он ушел только сегодня утром.

— Луиза, ты понимаешь, что он здесь наделал?

— Хм, пожалуй, он здесь разжег пожар. Так?

— Значит, ты заметила?

— Я не могла не заметить, как все оживились в первый же день, когда он появился. Это было так забавно! Они у нас какие-то старомодные.

— Старомодные? Дорогая, я гордился ими. Неужели ты не понимаешь, как трудно подобрать подходящих людей в этой глуши? Служащие на овцеводческих станциях — перелетные птицы. У меня годы ушли на то, чтобы подобрать народ. Спроси Энчесона. Он через месяц едет за границу. Первый раз он смог доверить…

— Джеффри, — Луиза больше не улыбалась. — Ты поэтому так сердишься?

— О чем ты?

— Ну, тебе ведь всегда доставляло удовольствие сознавать свое превосходство над Эйчесоном, не так ли?

— Луиза!

— Ну, не хмурься, не делай оскорбленного лица. Ты и сам знаешь, как тебе не нравится, когда у него есть что-то, чего нет у тебя. — Шаловливо коснувшись пальцем его носа, она добавила: — Иногда мне кажется, что ты, ну самую чуточку, эгоистичен.

— Луиза, дорогая!

— Признайся, ты думаешь о том, как будет смеяться Эйчесон, когда услышит обо всем этом? А знаешь ли ты, как нехорошо ты поступил сегодня?

— Нехорошо?

— Миссис Телсон просила меня зайти к Элен и утешить ее. Девочка плачет в своей комнате. Что ты ей такое сказал?

— Господи! Неужели эта девушка…

— Она ничего не хотела сказать. Лежала на кровати и рыдала… Миссис Телсон говорит, ты очень рассердился, узнав, что они собираются пожениться.

— Ничего подобного. Элен просто дура. Я признаю, что я рассердился, но совсем не на нее. Тут заговор. Они все ждали той минуты, когда я приеду, чтобы наброситься на меня — миссис Телсон, Элен, Мак-Дэф…

— Мак-Дэф?

— Он попросил прибавки. Карлу всего-навсего нужна новая кухня. Я уволил его.

— За это?

— Конечно нет. Он был очень груб. Ругался в моем присутствии.

У нее дрогнули уголки губ. Он был неприятно удивлен, увидев, что она старается подавить улыбку.

Наступило короткое молчание. Уверенность, которую он чувствовал всего несколько минут назад, начинала проходить, у Луизы был задумчивый вид, как будто она пыталась нащупать что-то.

— Джеффри, — сказала она неуверенным голоском.

— Да, дорогая?

— Я хочу сказать тебе что-то не совсем приятное.

— Скажи, раз уж ты подумала.

— Мне кажется, просто… просто задето твое тщеславие.

— Мое тщеславие?

— Джеффри, ну разве ты не видишь, — никто из них не обидел тебя, и все-таки ты зол на них. Просто потому, что они решились попросить тебя о чем-то. Вот и все…

— Нет, это не все! Ни на кого из них я не зол. Я зол на того… того предателя.

— Ш-ш! Не повышай голоса, дорогой. Признай по крайней мере, что свою злость ты срываешь на них. Подожди, послушай. Я пытаюсь помочь тебе. Скажи мне: ты поздравил Элен, когда она сказала, что выходит замуж?

— Мне было не до этого.