Аврора на теплоходе

Папиной маме и Лужице письмо наверняка понравится, хоть папа и сомневался, что они приедут в Фабельвик. Ведь папина мама считала, что в море всегда штормит.

И вот наступил день отъезда. Аврора, Сократ и жена судьи проводили папу, маму и судью до пристани.

— Ты не забыл свою судейскую мантию? — спросила жена судьи.

— Она лежит в большом чемодане, — сказал Томас. — Наконец-то ты от меня отдохнёшь, для тебя мой отъезд будет каникулами.

— Это уж точно, — рассмеялась жена судьи.

Потом появился «Молодец», который, подходя к пристани, прогудел три раза, хотя сделал это негромко — чтобы не испугать Сократа. Когда Аврора увидела, как катер встал у пристани, она тут же расстроилась, что не поедет на нём. Но потом она взглянула на жену судьи и подумала, как же она огорчится, если Аврора с ней не останется. Поэтому она решила не расстраиваться и долго махала рукой, когда «Молодец» с мамой и папой на борту уходил в море.

— А теперь идём домой! — сказала жена судьи. — И не думай, что у нас будет хотя бы минута покоя, пока мы не отмоем усадьбу.

— Тогда нам понадобятся лестницы, — сказала Аврора. — Если мы собираемся мыть её и снаружи.

— Нет-нет, мы будем наводить порядок только внутри. Вынесем все половики и ковры наружу и помоем полы.

Повсюду в доме судьи лежали тряпичные половики, которые легко скатывались в рулоны. Они отнесли все рулоны в сад, и он будто весь покрылся красной, синей и серой травой. Самые лёгкие половики они развесили на деревьях, отчего те приобрели праздничный вид. А Сократу так понравилось заворачивать половики в рулоны, что он с удовольствием закатывался в них сам и Авроре долго приходилось его отыскивать.

Точно в тот момент, когда они разложили последний половик на траве, у калитки появился городской почтальон. Его звали Альбертом. Он служил почтальоном в Фабельвике столько, сколько вообще помнили всю свою прошлую жизнь его жители, и всё это время почтальон ни по болезни, ни по другим причинам своей работы ни на день не покидал. Даже во время зимних штормов он всегда чуть ли не на четвереньках добирался до жителей Фабельвика с письмами и всегда исполнял свой долг, летом же служба для него была скорее развлечением, чем работой.

Но он всегда радовался, когда Аврора подходила к калитке и встречала его. Тем самым она избавляла его от путешествия в гору до самого дома судьи.

Сегодня он окликнул её и помахал рукой.

— Аврора! Тебе или помощнице судьи и её мужу пришла почта. Целых пять писем!

— Огромное вам спасибо! — поблагодарила его Аврора. — Они уехали, но я всё передам.

В контору судьи также пришло несколько писем, и Аврора забрала с собой всю почту.

— Надо же, письма пришли как раз сегодня, когда твои папа и мама уехали, — сказала жена судьи. — Мы аккуратно положим их вот на этот письменный стол, и они их непременно получат, когда через неделю приедут. А теперь берёмся за тряпки, вёдра и швабры. Мы могли бы, конечно, оставить работу им, а сами бы с удовольствием поглядывали. То-то было бы хорошо, но, пожалуй, мы сделаем всё сами!

— Мы с Сократиком, — сказал Сократ. — И ещё со Стокфиссо!

— Нет, только мы с Сократиком, — сказала жена судьи. — Стокфиссо пусть отдыхает. Разве ты не видишь, как она вымоталась?

Сократ постоял, раздумывая, но, когда жена судьи подошла к нему с маленьким ведёрком и шваброй, он как будто очнулся. Побежал, сунул Стокфиссо в её рыбью квартиру и сказал:

— Отдыхай!

А потом он побежал обратно и стал мыть полы. Авроре тоже вручили тряпку, ведром она пользовалась одним с женой судьи, и все втроём взялись за работу. Жена судьи мыла полы самой длинной шваброй, она трудилась на славу, но, когда они закончили мыть полы в столовой, все трое устали, и жена судьи сказала:

— Пожалуй, сейчас самое время перекусить. А полы от нас не уплывут.

Готовили они все втроём: Сократ знал, где стоит хлебница, Аврора открыла холодильник, нашла молоко, сыр и масло, а жена судьи тем временем сварила для себя кофе. Они уселись за стол и долго ели, пили и веселились.

И тут кто-то постучал в дверь, и один из служащих, который оставался в конторе, сунул голову в дверь и сказал:

— Извините за беспокойство, но там, у калитки, собрались пять пожилых дам и всё время смотрят на дом. Мы не ждём гостей?

— Нет, не ждём, — сказала жена судьи, — наверное, это какие-нибудь туристы рассматривают усадьбу судьи.

— И наши тряпичные коврики, — добавила Аврора, — они смотрятся до того красиво!

Когда они закончили есть, жена судьи сказала:

— Работать после еды нездорово. Может, мы пойдём и взглянем на этих дам, если они ещё не ушли?

Когда они вышли из дома, пять дам всё ещё стояли у их калитки. Они заглядывали в усадьбу, разговаривали друг с другом и, похоже, расходились во мнениях.

А Аврора закричала:

— Это папина мама, Лужица и бабушка! Вы знаете, жена судьи, это ведь весь бабушкин кружок шитья!

— Добрый день, Аврора! — сказала папина мама. — Вы получили моё письмо?

— Не знаю. Может, оно пришло только сегодня?