Авраам Линкольн Охотник на вампиров

По виду она не отличалась от множества плантаций, которые я видел выше и ниже по Миссисипи. Кузня. Дубильня. Мельница. Склады, инструменты, ткацкие станки, амбары, конюшни и порядка двадцати пяти хижин, окружавших хозяйский дом. В каждой из хижин могло жить около дюжины негров, ночуя на грязном полу или соломенных подстилках, и где женщины всю ночь напролет могли бы заниматься шитьем или чем прочим в бледном свете факелов. На исходе дня тут все еще стоял шум, и кипела работа. Сотни мужчин, выстроившись в ряды, рыли каналы. Женщины пахали, изнемогая от жары. Между них неторопливо двигались светлокожие надсмотрщики на лошадях, и за всякое увиденное ими нарушение мгновенно следовал хлесткий удар по обнаженной спине. В центре находился господский дом. Рабы, которым «повезло» там трудиться, были, конечно, освобождены от изнуряющей полевой работы, но едва ли им было легче, поскольку их жестко пороли за всякий, самый незначительный проступок. Помимо этого, рабынь привлекали к утолению самых поразительных прихотей.

Эйб с расстояния наблюдал, как двенадцать рабов провели мимо особняка в просторный ангар, освещенный изнутри факелами и лампами. Спрятавшись за складом в двадцати ярдах, через распахнутые ворота, он видел все, что там происходило.

К ним вышел огромный негр (хозяин и надсмотрщик отправились в дом). В руках у него был хлыст, которым он обильно прошелся среди вновь прибывших, пока не построил их по линии в центре ангара. Заставил их сесть — все еще связанных между собой веревкой. Появилась мулатка, несущая в руках большую корзину (что усилило тревогу и без того полных мрачного предчувствия людей, уже наслышанных о клеймах и прочих неприятных процедурах). К их радости, в корзине оказалась еда, которую двенадцати рабам разрешили брать без ограничений. Я видел, как сияли их глаза от вида жареной свинины и кукурузных лепешек. Молока и сахарных конфет. Я видел облегчения на лицах, несколько мгновений назад напряженных в ожидании самой изощренной жестокости. Они были голодны, и у них ушло немало времени, чтобы наполнить желудки.

Эйбу стало стыдно за свое поспешное подозрение. Происходящее доказывало правоту Генри — существуют вампиры, способные к милосердию. К самоограничению. Неужели рабов купили затем, чтобы потом отпустить? Или просто, из сострадания?