Авраам Линкольн Охотник на вампиров

28 августа 1963 Генри Стерджес стоял перед памятником Линкольну, его одежда и волосы соответствовали моде, черный зонт защищал голову, а темные очки — глаза. Он был вместе с высокорослым другом, глаза скрыты под очками от Рэя Бана; длинные, до плеч, волосы спускались из под широкополой шляпы. Борода скрывала угловатое лицо, точно такое же смотрело на него сверху вниз с мраморного престола (та самая штуковина, рядом с которой он испытывал неловкость). Оба внимательно, с гордостью, слушали слова молодого темнокожего проповедника, который говорил в двухсотпятидесятитысячную толпу.

— На пятом году своего президентского срока, — начал проповедник. — Великий американец, в чей тени мы так символично стоим, подписал Прокламацию Свободы. Этот документ стал маяком надежды, светом своим озаривший миллионы темнокожих рабов, опаленных на кострах несправедливости и неравенства. Это был рассвет нового дня, что завершил ночь угнетения. Прошло сто лет, но, печальное дело — негров по-прежнему нельзя назвать свободными.

Все эти сто лет Эйб и Генри много работали, чтобы сегодня завершить это великое дело. Во времена Восстановления изгоняли вампиров, продолжавших терроризировать освобожденных рабов.

— У меня есть мечта, что однажды, на красных холмах Джорджии, сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев будут сидеть вместе, за одним столом, как братья.

Они были там, в Миссисипи, где срывали белые колпаки с демонов, и те умирали от света горящих крестов.

— И вот, настало время, когда справедливость воцарилась среди чад божьих.

И они были в Европе, когда миллионы людей отдали жизни ради победы над вторым пришествием вампиров, в 1939-45 годах.

Но еще многое предстояло сделать.

— Наконец свободны! Наконец свободны! Слава Господу Всемогущему, мы, наконец, свободны!

По толпе прокатился рев, священник сел на свое место. Стоял прекрасный летний день. День, когда закончилась борьба за свободу. В такой же день, девяносто восемь лет назад похоронили Авраама Линкольна.

И тогда Генри сделал выбор…

…что некоторые люди слишком интересны, чтобы умереть.