Август

Но не будем терять надежды. Дама, о коей я упоминал выше, недавно родила сына, который умер в первую неделю жизни; ее муж, как я понимаю, в скором времени собирается покинуть Рим по причине неотложных дел на северных границах; и есть надежда, что снова среди нас будет та, чье остроумие, веселый нрав и умение наслаждаться жизнью помогут избавить Рим от унылого лицемерия, присущего ему в прошлом.

Не стану подвергать тебя, мой дорогой Секст, пытке одним из моих пространных рассуждений, но тем не менее замечу, что, как мне кажется, с течением времени те из традиционных «добродетелей», которыми Рим не устает гордиться и на которых, согласно официальной доктрине, покоится величие империи, — высокое положение, престиж, собственное достоинство, чувство долга, благочестие — просто — напросто убили в нас все нормальные человеческие чувства. Благодаря трудам великого Октавия Цезаря Рим превратился в самый красивый город на земле. Так почему бы и жителям его не раскрыть на досуге свою душу навстречу невиданным доныне в их городе красоте и изяществу?

III

Письмо: Гней Кальпурний Пизон — Тиберию Клавдию Нерону в Паннонию (9 год до Р. Х.)

Мой дорогой друг, при сем прилагаются сведения, которые ты просил меня собрать. Они исходят из различных источников, назвать которые я пока не могу, на тот случай (каким бы маловероятным он ни был), если они попадутся на глаза кому — нибудь другому помимо тебя. Некоторые из них я цитирую дословно, другие даю в кратком изложении, сохранив при этом всю полезную информацию. Оригиналы представленных документов хранятся у меня в надежном месте, если в будущем тебе понадобится ими воспользоваться.

Отчетный период — один месяц (ноябрь).

На третий день месяца, между десятью и одиннадцатью часами дня, к месту жительства дамы прибыли носилки, присланные Семпронием Гракхом. Их, по всей видимости, ждали, так как очень скоро после их появления указанная дама вышла из дома, после чего ее через весь город доставили на виллу Семпрония Гракха, где собралось множество гостей. Во время пира дама восседала на ложе непосредственно рядом с Гракхом; согласно полученным сведениям, они имели продолжительную беседу интимного свойства, содержания которой установить не представлялось возможным. Гостями было потреблено изрядное количество вина, так что к концу пира многие из них стали сверх меры веселы. Поэт Овидий развлекал гостей чтением своих стихов, которые вполне соответствовали общей атмосфере данного сборища, то есть были самого оскорбительного и непристойного содержания. Затем труппа мимов разыграла сцены из «Неверной супруги», но в более развязной, чем обычно, манере. После этого настала очередь музыкантов, во время выступления коих гости, среди которых были Семпроний Гракх и упомянутая дама, стали постепенно расходиться. Дама не появлялась до самого утра, когда она была замечена садящейся в носилки, что ждали ее возле виллы Семпрония Гракха, в которых и была доставлена домой.

За два дня до ид указанного месяца дама принимала у себя группу своих друзей, среди которых из мужчин присутствовали Семпроний Гракх, Квинктий Криспин, Аппий Клавдий Пульхр и Корнелий Сципион; из менее именитых — поэт Овидий и грек Демосфен, сын актера, только недавно получивший римское гражданство. Винопитие началось рано — в десятом часу утра — и продолжалось до поздней ночи. Некоторые из гостей ушли после первой стражи, но большая часть осталась на ночь; эти последние, возглавляемые дамой, о которой идет речь, оставили дом и прилежащие к нему сады, где проходил пир, и проследовали в город. Здесь они остановили носилки среди дорожек и зданий форума, который в сей поздний час был совсем безлюден, если не считать небольшой группы горожан, торговцев и стражников, которые при этом присутствовали и могут в случае надобности быть привлечены в качестве свидетелей. Вино продолжало литься рекой; на забаву гулякам вышеуказанный сын актера Демосфен с трибуны у здания сената произнес речь, пародируя выступления императора, которые тот часто зачитывал с того же самого места. После речи компания распалась; дама вернулась домой вместе с Семпронием Гракхом. Начинало светать.

В течение последующих шести дней ничего предосудительного в действиях названной дамы замечено не было: она побывала на официальном приеме в доме ее родителей; вместе с матерью посетила театр, где сидела в обществе четырех немолодых весталок, и присутствовала на плебейских играх, во время которых осмотрительно оставалась в ложе со своим отцом и его друзьями, среди которых находился консул на текущий год Квинктий Криспин и проконсул Юл Антоний.