Аверс и реверс

Вспомнив важное, я задохнулась. Мы уже поворачивали к дому, когда я сначала вскрикнула, а потом объяснила:

— Никто не уловил запах! Он, конечно, пахнет, но не через сумку! Никто! Кроме Кэти… и мистера Ривера.

— Интересно, а он на чьей стороне? — сдавленно вопрошала Таша. — Интересно, а на нашей стороне хоть кто-нибудь есть?

— Нам хватит нас, — хмуро ответил ей Дастин.

— Но в словах духа был резон, — удивил Кейн. — Если бы речь шла не о Лорен, то мы совсем иначе смотрели бы на эту ситуацию.

— Хорошие дела не совершаются через плохие поступки, брат! — повторил Дастин свою излюбленную фразу.

— Речь не о хороших делах… Речь вообще никогда не идет о них.

Слова Кейна раздавили меня еще сильнее. Он привязан ко мне — в этом нет никаких сомнений. Но он, в отличие от Дастина, всерьез обдумывает предложение. Тот, кто в будущем и должен принести меня в жертву. Тот, без которого мне не слишком-то и нужна долгая жизнь.

34

Сходить с ума — забава так себе. Интересно только в первые пару дней. И не было ничего удивительного в том, что я больше не выдерживала. Мозг отчаянно искал хоть какой-то стабильности. И потому я отказалась ехать с остальными в супермаркет за продуктами, ведь Кейн тоже оставался в особняке. И он был единственным, кто мог подарить моей душе спокойствие.

Я постучалась, но даже не ждала ответа. Вошла и остановилась возле двери. Кейн, стоявший у окна, обернулся, потом прошел ближе и сел на край кровати.

— Кажется, я просил никогда не заходить в мою спальню, подружка брата.

— Я не подружка, — зачем-то поддалась ему и начала спорить, но быстро вспомнила о том, зачем пришла: — Кейн, ты в самом деле считаешь, что моя жертва может быть оправдана?

— А ты так не считаешь?

— Не знаю, — я немного растерялась. — Но мне очень важно знать твое мнение на этот счет.

— Кажется, тебе важно знать мое мнение совсем по другому вопросу, — он лукаво прищурился. От его улыбки внутри все сжалось. — Подойди ко мне сама, Лорен. Раз уж ты теперь не подружка брата, то подойди сама.

— Нет! Кейн, давай поговорим о…

— Ло-орен, — он протянул мое имя и улыбнулся еще шире. — Вряд ли ты хочешь говорить.

— Кейн!

— Подойди.

Я будто бы неосознанно сделала шаг вперед, но тут же снова отступила. Не повезло мне с его настроением — сейчас продуктивной беседы не выйдет. Лучше уйти, а потом попытаться снова, когда Кейн будет настроен на серьезность. Но я никак не могла заставить себя отступить еще, как и приблизиться к нему, понимая, что именно мое движение и будет означать окончательный ответ.

Кейн встал, заставив меня замереть. Я заторможено наблюдала за тем, как он медленно приближается, обходит меня. Чувствовала, как остановился прямо за моей спиной. И задрожала от ощущения его дыхания на моем затылке:

— Я в самом деле считаю, что такое жертвоприношение оправдано. Одна жизнь какой-то девчонки с окраины Чикаго, подобных которой можно насчитать миллиард. А взамен все человечество получает долгосрочную свободу от духов.

Я, игнорируя ощущение его близости, выдавила:

— Возможно, ты и прав. Но от твоих слов мне больно. Кажется, я готова была услышать их от кого угодно, только не от тебя.

— Я снова не оправдал чьих-то ожиданий, — Кейн тихо смеялся. — И снова провалил роль влюбленного голубка. Что же со мной делать, Лорен? Кажется, я неисправим.

Я спонтанно совсем немного подалась назад, чтобы почувствовать прикосновение к нему. Пусть и такое слабое, но делающее все вокруг нереальным мерцающим антуражем. Закрыла глаза, чтобы усилить это чувство внутри. Услышала, как и его дыхание немного сбилось. Лорен Райз, ты окончательно потерялась в этой влюбленности. Которая уже не страсть в ее чистом виде, но до сих пор еще в достаточной степени страсть, чтобы только в этом месте и хотелось находиться. И ты безумна, Лорен Райз, если считаешь, что твоя влюбленность приведет хоть к чему-то хорошему.

Кейн наклонил голову, теперь его шепот стал ближе и оттого еще сильнее сбивал с толку:

— Попроси меня.

— О чем?

— Чтобы я прижал тебя к себе еще ближе.

Я не в силах была ничего сказать. Тихая усмешка. Конечно, он слышит, как мое сердце пытается пробить ребра изнутри.

— Попроси меня, Лорен, чтобы я раздел тебя.

Откинулась затылком на его плечо, задохнулась. Но промолчала.

— Ты собираешься потом списать все на мое решение, правда? Так намного, намного легче жить. Но я не хочу, чтобы тебе было легче.

Слишком поздно, чтобы взывать к силе воле. Слишком близко. И сейчас вопрос уже не стоит о том, что легче, а что труднее. Лишь одно я понимала наверняка: уйти я все равно не смогу. А если и заставлю себя, то вернусь — через несколько часов или дней. Чтобы попросить. Или в надежде на то, что он больше не заставит просить.

Потому резко развернулась к нему, подняла лицо. Положила руки ему на плечи и утонула в черных зрачках. Там, где-то очень-очень глубоко замелькало синее пламя, которое начало разрастаться. Но при этом оставалось далеко — за чернотой его можно разглядеть только если вглядываться так, как я вглядывалась сейчас.

— Поцелуй меня, Кейн.