Аватар судьбы

Покуда они то неспешно тащились в столичном трафике, то вдруг начинали нестись, Данилов решил кое о чем расспросить Зубцова.

– Если предположить, что грядущая эпидемия, а потом иноземное вторжение состоятся, тогда я не могу понять одного… – заговорил он (хотя собственная концепция у него имелась). – Те, кто рулит страной и человечеством, они что, не понимают, куда нас ведут? Не ведают, что мы все дружно шагаем в пропасть? Человек, который беседовал со мной на Лубянке, этот самый «Иван Степанович», производит впечатление товарища осведомленного. Почему же он ничего не делает, чтобы предотвратить этот ужас? Напротив, преследуя вас (да и меня), он фактически приближает унижение и уничтожение человечества…

– Это прежде, в ранние советские времена, у нас была диктатура пролетариата, – эпически начал экс-полковник. – А в Америке и Южной Африке когда-то устраивали сегрегацию по цвету кожи. Но сейчас, особенно в нашей стране, диктатура одна. Диктатура денег. Она же сегрегация – по имущественному признаку. Ты ведь верно в своем сне все увидел: богатые спасутся. А этот Иван Степанович – человек, я полагаю, богатый. И дети его, и внуки. И жена, и любовница, и друзья, и знакомые, и даже ближний круг подчиненных. Все они уцелеют. А до остальных ему дела нет. Как он там тебя стращал: превращу, мол, в лагерную пыль? Это они могут. И ты, и все мы, и девушка твоя Варя, – все мы для него не важнее мелкого песочка под ногами. Сгинем мы – ему же (и ему подобным) будет житься спокойней. А они сами, богатеи, он считает, выживут.

– Очень скользкую философию они исповедуют, – заметил Данилов. – На ней можно и шею себе свернуть.

– Можно, – согласился Зубцов, – но власть и деньги, которые царят здесь и сейчас, все равно для них важнее, чем отдаленное будущее – тем более, не свое собственное, а какого-то там человечества. На их век хватит, считают они. И рулят туда, куда считают нужным.

Спорить с отставником экстрасенс не стал, да и трудно было возразить. Они выбрались из города и зачахли в пробке в начале Ярославского шоссе.

Варя

Данилов ничего не рассказал ей о том, что поведал ему американец. Она знала только, что его, как и Алешеньку, взяли вчера чекисты. И она забралась в базу тайной полиции, благо позволял допуск и собственные хакерские умения. Однако никаких сведений о задержании или аресте янки она не нашла. Пробила даже на всякий случай базу криминальной полиции и наркоконтроль – тоже без толку. Не примерещился ли американец Данилову? Но нет, в базе пограничников значилось: мистер Макнелли пересек границу позавчера, в четырнадцать десять по московскому времени. Варя позвонила в гостиницу «Украина». Там подтвердили: да, такой-то въехал позавчера, однако номер его не отвечал.

Оставалось только гадать, куда исчез господин Макнелли.

Данилов

Человек под оперативным псевдонимом Вурдалак проживал в добротнейшем загородном доме, построенном, судя по архитектуре, в середине девяностых годов, когда частные особняки были крайне редки и оттого возводились с неуемной и ненужной помпезностью. Коттедж походил на уменьшенную копию замка: башенки, решетки, красный кирпич. «Зовут хозяина Руслан Тимурович, – просвещал тем временем Зубцов, – фамилия его Кильдеев, он наполовину, по отцу, татарин, на вторую половинку русский. Состояние сколотил в конце восьмидесятых – начале девяностых. Он тогда от алкоголизма и наркомании успешно лечил, искал пропавших и тоже прекрасные результаты показывал. До ахинеи с заряженной водой и рассасыванием послеоперационных рубцов и коллоидных швов не опускался. В те времена мы, в комиссии, на него и вышли. Стали использовать в качестве эксперта-предсказателя. Был тогда у нас один проект, футурологический. Вурдалак самые лучшие результаты показывал. А его виде́ния, или, простите за каламбур, ви́дение будущего было точнее, чем у всех остальных экспертов. Я потом вспоминал, каким он ноль четвертый год предсказывал и две тысячи четырнадцатый. Очень многое совпало. А то, как он отдаленное будущее, год две тысячи сорок четвертый предвозвестил – один к одному твой, Данилов, сон: последствия страшной эпидемии, захват Земли пришельцами, внешне напоминающими саранчу… Однако тот проект наш быстро прикрыли, а году в девяносто пятом Кильдеев, в свою очередь, практику свернул. То ли заработал достаточно, то ли грядущее, куда он заглянул, его впечатлило… Говорят, сейчас стал очень набожным. Православный, хоть татарин по паспорту. Не знаю, удастся ли нам его на разговор раскрутить. Примет ли, захочет ли общаться?..»