Аванпост

Может быть, это был способ моего разума сохранить здравомыслие. Секс всегда был моим бегством от реальности, единственной вещью, которую я никогда не воспринимала слишком серьезно. Сегодня вечером я бы сделала перерыв. Завтра я бы вычеркнула секс из списка мыслей.

— Ты выросла в Сиэтле? — спросил Бо, возвращая мои мысли в безопасную зону.

— Нет, я из Флориды. Я переехала в Сиэтл сразу после окончания средней школы.

— Вы с Фелисити познакомились в колледже?

Я ухмыльнулась.

— Вроде того. Мы обе ходили в одну школу, но познакомились не там. Мы с ней обе были в коротком списке претендентов на желанную квартиру недалеко от кампуса. Домовладелец был настоящим придурком. Я пыталась подкупить его выпечкой и подарочными картами. Оказывается, Фелисити делала то же самое, а этот засранец просто водил нас за нос. Когда мы собрали все кусочки воедино, мы нашли квартиру с двумя спальнями, которой управлял кто-то, кто не воспользовался двумя наивными молодыми женщинами.

Фелисити была моей соседкой по комнате и лучшей подругой почти десять лет. Она съехала только после того, как мы утвердились в нашей карьере. Она переехала в шикарный кондоминиум в центре города, в то время как я осталась в обветшалой квартире, которую мы делили. Но когда я унаследовала немного денег от бабушки, я разорилась и использовала их, чтобы снять квартиру в трех кварталах от Фелисити.

Она была скорее семьей, чем другом.

Фелисити была единственным человеком, которого я впустила в свою жизнь со времен старшей школы. Она была такой сильной и уверенной в себе. Она никогда не позволяла мне оттолкнуть себя, даже когда я пыталась. Это заняло некоторое время, но я поняла, что мне не нужно бояться, что наша с ней дружба закончится. Она была вовлечена в это на всю жизнь.

Когда Фелисити переехала в Монтану, мне нужно было чем-то заполнить пустоту ее отсутствия, отдохнуть от одиночества. Вероятно, это была одна из причин, по которой я так погрузилась в историю с Фёдоровыми.

Но Бо не нужно было знать ничего из этого.

— У тебя есть еще родственники в Прескотте, кроме сестры? — Мне казалось, что лучше задавать вопросы Бо, чем отвечать на его. Репортеру во мне всегда было удобнее собирать информацию, чем раскрывать ее.

— Да. Почти вся моя семья. Я монтанец в четвертом поколении. Мои родители все еще живут в доме моего детства. Мой младший брат Майкл живет в двух кварталах от меня. Родители моей мамы живут в одном и том же месте уже тридцать лет. Другая моя бабушка находится в доме престарелых. Тети, дяди и двоюродные братья тоже очень близко.

— Это очень похоже на то, как обстоят дела с моей семьей во Флориде. Я единственная из МакКензи, переехавшая из Флориды за последние двадцать лет. Тебе нравится, когда все находятся рядом?

— Нравится. Я близок с Майклом и Мейзи и стараюсь проводить с Коби как можно больше времени, поскольку рядом с ним нет отца. Но то, что все они лезут в мои дела, временами надоедает. Ни одна из женщин в моей семье не может понять, почему я до сих пор не женат. И их бесит, что я не позволяю им сватать меня.

Не женат. Приятно знать. Я предположила, что это так, судя по его пустому безымянному пальцу, но теперь моя догадка подтвердилась — не то чтобы я когда-либо планировала приударить за Бо. Я была уверена, что влечение, которое я испытывала к нему, исчезнет через несколько дней. Это был просто трепет «эй, смотри, какой горячий парень». Верно?

Верно.

Кроме того, что, черт возьми, ему от меня нужно? Я была гребаной катастрофой.

— Так почему же у Коби нет отца?

— Черт возьми, ты любопытная, не так ли?

— Эй! Я журналистка. Это приходит вместе с территорией. — Я впилась взглядом в его профиль, но смягчилась при виде его широкой улыбки, полной ровных белых зубов.

Вот это был хороший вид.

Спокойное выражение лица Бо было суровым. Его темные брови и прямой нос были такими серьезными. Но улыбка? Черт возьми. Возможно, мне потребуется пара недель вместо пары дней, чтобы преодолеть свою влюбленность.

Она бы, в конце концов затихла, как и всегда. Ни один мужчина никогда не очаровывал меня надолго. Самые серьезные отношения, которые у меня когда-либо были, длились всего четыре месяца — это если не считать моего мучительного фарса с Антоном, который длился почти шесть.

Не делай этого.

Моему мозгу было что переваривать сегодня вечером, и без того, чтобы мое отвращение к самой себе сыграло свою роль. Позже, когда я буду в безопасности и устроюсь в укрытии, я смогу начать обдумывать, как далеко я зашла, чтобы получить свою историю. Я подумаю о том, сколько оргазмов я симулировала с Антоном. Сколько раз я сдерживала дрожь, когда он целовал меня. О том, как я использовала свое тело, чтобы создать свою историю и стать знаменитой.

О том, как я упустила из виду, зачем вообще все это затеяла.

Об этих вещах я подумаю позже, но не прямо сейчас. Сегодня вечером я бы сосредоточилась на том, чтобы побольше узнать о Бо Холте.

— Итак, ты собираешься ответить на мой вопрос?

Он вздохнул.

— Это долгая история.