Авалон

Родился Андрей Григорьевич в Казани, там же учился в университете, известном своими вольнодумцами. На втором курсе был отчислен за бунтарский нрав и участие в студенческих забастовках. Преследуемый охранкой, уехал за границу. Перебиваясь с хлеба на квас, исколесил всю Европу, слушал свободные лекции в Сорбонне и Оксфорде, жадно впитывал знания. Жажда нового погнала его дальше. За четыре года он изъездил оба американских континента, блуждал в джунглях Амазонии, шесть месяцев провел в плену у индейцев мапуче, умирал от зноя в пустыне Атакама, поднимался на вершины Кордильер, тонул в малярийных бразильских болотах. В конце концов обосновался в Нью-Йорке, подрабатывал в амбулатории для нищих русских эмигрантов.

Ему было чуть за тридцать, когда в Штаты, по приглашению американских коллег, приехал тогда уже небезызвестный доктор Розанов. Тюкавин пришел на его выступление, задал из зала несколько вопросов, которые дали недвусмысленное представление о его эрудиции. Розанов заинтересовался земляком, пригласил на собеседование, а затем взял его в ассистенты для проведения демонстрационной операции в Колумбийском колледже. Расторопный и знающий анестезиолог так понравился Розанову, что доктор не захотел с ним расставаться. Предложил вернуться в Россию, пообещал квартиру в Москве и средства для безбедного существования. Тюкавин согласился. Его юношеские революционные шалости к началу двадцатого века были уже забыты, а он, умудренный жизнью, не думал браться за старое.

К досье прилагались показания Розанова. Профессор выражал подлинное недоумение: как это его брат по борьбе с недугами вдруг переступил черту закона? Да, у Тюкавина были странности, он увлекался Фрейдом и Ницше, почитывал госпожу Блаватскую и книги о древних религиях. Но считать ли это отклонением от нормы? Советскую власть он никогда не ругал, построение коммунизма приветствовал, на демонстрациях шел в общей колонне и от субботников не отлынивал. В целом Розанов дал ему положительную характеристику. Тем непонятнее были сношения Тюкавина с недругами СССР. А в том, что они имеют место, Вадим не сомневался.

В московской квартире сбежавшего анестезиолога произвели обыск. Тюкавин жил бобылем, семьей не обзавелся. По отзывам соседей, приветливый, безотказный, давал в долг даже законченным пьянчугам и тунеядцам. При обыске были изъяты книги количеством более трехсот, занимавшие почти половину жилплощади, а также статуэтки страхолюдных идолов, вырезанные из дерева, и посуда из тугоплавкого стекла: реторты, пробирки и так далее. Последнее свидетельствовало о том, что Тюкавин на досуге занимался химическими опытами, но какими конкретно, установить не удалось. Запрещенных веществ в квартире не нашли.

Зато был выявлен примечательный факт: в августе прошлого года анестезиологу дали профсоюзную путевку для трехнедельного отдыха на море. Он попросился в пансионат близ Одессы – именно тот, рядом с которым находилась дача Котовского. Никто ничего не заподозрил, доктор Розанов, ценивший своего помощника, лично выхлопотал направление. Получилось так, что в момент убийства красного командира Тюкавин находился поблизости. И это не могло быть случайностью.

В Ленинграде дела двигались своим чередом, то есть не ахти как споро. Расследование убийства скульптора Самсонова зашло в тупик. Связь погибшего с Тюкавиным не была доказана, но это скорее потому, что Самсонов был не из компанейских, не любил трезвонить направо и налево о своих друзьях-приятелях. Вот и о заказе, который он выполнял для Есенина, никто бы не узнал, если б не Софья Андреевна. Более-менее близко он сошелся только с механиком кинотеатра «Паризиана» Ермаковым. Они много говорили на профессиональные темы. Самсонов, по его словам, искал идеальных натурщиков для своих произведений. Кинозвезды ему подходили – что могло быть лучше грациозных актрис с рельефными формами и атлетически сложенных актеров? Не имея возможности пригласить их к себе в мастерскую, он лепил со стоп-кадров. Выпросил у Ермакова специальный станочек для резки и склеивания пленок, чтобы отсекать лишнее и оставлять нужное. В студии у него Ермаков был лишь однажды, но хорошо помнит кинопроектор ленинградской марки «ГОЗ» – портативный аппарат, созданный в качестве передвижки для сеансов в отдаленных деревнях и умещавшийся вместе с динамо-машиной в чемодане средних размеров.

Вадим отметил про себя, что ни проектора, ни станка после смерти Самсонова не обнаружили. Нельзя исключать, что они сгорели в пожаре, но Вадим склонялся к мнению, что их забрали раньше, сразу после убийства скульптора. И вероятнее всего, это сделал тот же Тюкавин.

Касаемо стоп-кадров и моделей для скульптур все тоже не казалось очевидным. Что за блажь – лепить с экрана? Изображение плоское, дрожит, и долго его не удержишь, иначе прогорит пленка. Неудобно до чертиков. Нет! Станок понадобился для других целей – но каких?