Авалон

— Давайте не будем драматизировать, — сказал Хорригор. — Речь идет о том, чтобы произвести локальное изменение реальности и вычеркнуть из нее взрыв бомбы. И всё. Я ведь уже об этом говорил! Авалон остается Авалоном, Дыры — Дырами, и корабли как летали, так и летают. Мы сами понастроили какие-то умственные конструкции из серии «а что если?…», и сами же их пугаемся. Структура приходит в прежнее состояние, только и всего. А все разговоры насчет того, что она повысит уровень своей безопасности — именно разговоры, не более. Кстати, как и мнение о том, что вообще есть какая-то структура. Мы можем предполагать все что угодно, но окружающему от этого ни жарко ни холодно. И сколько бы мы тут ни спорили, все равно придется действовать. Так зачем нервировать себя собственными предположениями? Ну давайте, навыдумываем, что мы после ритуала в каких-нибудь букашек превратимся.

— Я буду очень рад, Хор, если все выйдет так, как ты говоришь, — вид у Аллатона был очень серьезный. — А если и превратимся в букашек, то будем считать, что ими и родились.

— Эй, я не хочу быть букашкой! — испуганно воскликнул груйк. — Господин начальник, давайте-ка, препровождайте меня в вашу контору, буду показания давать, а эти пусть здесь остаются.

— Не поможет, — усмехнулся Аллатон. — Если такое превращение произойдет, то произойдет везде, независимо от того, кто где находится. Но не переживайте, это только сейчас вы считаете подобную метаморфозу неприемлемой. После проведения ритуала вы, как и все, станете букашкой, и, повторяю, у вас не будет никакого сомнения в том, что именно букашкой вы всегда и были.

Умелец перестал жевать и медленно бледнел, явно огорошенный словами древнего мага. А тот продолжал:

— Более того, возможно, Авалон уже подвергался угрозе уничтожения, и кто-то изменил реальность. И так вы стали груйком, я пандигием, а Хорригор иргарием. А до этого все мы были птицами или там змеями, и нам это очень нравилось, и о другом теле мы и не помышляли.

Лицо Умельца из бледного сделалось серым, и он судорожно сглотнул.

— Вот это и есть одна из умственных конструкций типа «а что если?…», — сказал Хорригор. — Ал, давай не будем друг друга пугать. Все равно по когтю не удастся судить обо всем тормаке, и ритуал проводить придется. Как случится, так и случится. В кого мы там превратимся, забудем ли прежнюю реальность или не забудем… Ничего нам знать на этот счет не дано, и гадать тут бесполезно. В общем, чем напрасно тратить время, переливать из пустого в порожнее, заниматься всякими спекуляциями, толочь воду в ступе и разводить бодягу, я лучше бы подремал с полчасика. А потом можно и приступать.

— И я не прочь вздремнуть, — кивнул Аллатон. — Ты прав, Хор, отвертеться не получится. Что будет, то будет — ведь как-нибудь да будет…

— И угораздило же меня именно тогда выйти из магазина, — пробормотал Умелец. — Пятью минутами раньше — и я был бы сейчас вольным, как птица. Из-за таких вот случайностей и ломается жизнь…

— Тем, кто не имеет проблем с законом, такие случайности не страшны, — назидательно сказал Шерлок.

Дарий лег на спину и раскинул руки.

— Я, пожалуй, тоже чуток отдохну. Тан, давай в башню, там посидишь. Мало ли что.

Тангейзер, прихватив с собой тарелку холодца, отправился к люку.

А танк молчал.

Глава 15. Отдача

Почему же так случилось?
Всё вокруг переменилось!

Из стихотворения Темных веков.

Вроде бы ничто уже не мешало приступать к проведению ритуала изменения реальности. И Хорригор, и Аллатон отдохнули и набрались сил, и были готовы вновь их потратить на сложнейшее магическое действо. Но глава пандигиев неожиданно для окружающих проявил осторожность.

— Я не только подремал, но и немного подумал, — сказал он. — Можете считать меня перестраховщиком, но, прежде чем проводить ритуал, я хотел бы все-таки принять меры по обеспечению нашего выхода из Авалона.

— Что ты имеешь в виду, Ал? — осведомился Хорригор, все еще отдуваясь после пиршества на берегу ручья.

— Я хочу проверить, не закрылся ли проход, ведущий на Можай, — пояснил Аллатон.

— А с чего бы ему закрыться? — удивился иргарий. — Ведь ты же сам недавно говорил, что отсюда мы выберемся. Вот сумеем ли войти снова — другой вопрос.

— Говорить-то я говорил… — Аллатон с сомнением потер щеку. — И все-таки хочу проверить. И поставить там распорку. А потом уже приступим к ритуалу.

— Что за распорка? — спросил Хорригор. — Не слышал о таких.

— Значит, не те книжки ты в детстве читал, — усмехнулся глава пандигиев. — Магическая распорка типа «зеркальный раскос», я ее применял при разминировании, и очень успешно.

— Ага-а… — протянул Хорригор. — И на нашей Ханне тоже применял?

— Было дело, — кивнул Аллатон.

— Так вот почему наши «красные колеса» оказались у вас… А я-то голову ломал… И наказал кое-кого из своих…

— Если ты об «алых дисках», то да, мы их разминировали. Они нам очень пригодились.

— Пригодились, говоришь? — Хорригор побагровел и скрежетнул зубами. — А знаешь, как это называется?