Ава

И поставив на этом жирную точку, Эмма залпом допила остатки пива. Ава смотрела на нее с болью и сожалением, но разум справедливо подсказывал, что иного ждать от старшей сестры бессмысленно. По крайней мере, не сейчас точно.

— Хорошо, — тихо согласилась она и, пока Эмма отошла выкинуть опустевшую бутылку, незаметно утерла навернувшиеся на глазах слезы. Ранки на теле все так же саднили и болели.

— Эмма сдержала слово и больше с Уиллом не разговаривала. Она тщательно его игнорировала несколько месяцев и тут же переводила тему, если я пыталась о нем заговорить, так что в итоге я бросила всякие попытки примерить ее с его продолжавшимся существованием в моей жизни. Возможно рано или поздно она бы простила его, но об этом уже никто не узнает, так как в конце ноября мы с Уиллом расстались навсегда.

Он был безумно рад, когда я вернулась к нему. Мы поговорили о том, что случилось, пообещали друг другу, что больше ничего подобного не повторится, и забыли о нашем странном разладе. Жизнь продолжалась. Я все так же работала в архитектурном бюро и готовилась к новому семестру, а Уилл резко продвинулся по карьерной лестнице вверх. Казалось, кризис миновал и все вернулось на круги своя, но то была лишь иллюзия мира и согласия. На деле же наши отношения разваливались на глазах.

В ту роковую ночь между нами пробежала тещина, и с каждым днем она становилась все больше и больше. Я продолжала терзаться виной за содеянное и поэтому, чтобы не мешать Уиллу с карьерой, отошла в сторону, ни о чем не просила и лишнего не трогала. В тот момент мне казалось, что так будет правильнее всего, и я совсем не заметила, как Уилл сам отдалился от меня намного, намного сильнее. Возможно, ему было так же стыдно передо мной, как и мне перед ним, или он боялся, что в очередном порыве сделает со мной нечто гораздо хуже, чем просто избиение тростью, а, может быть, все вместе разом. К сожалению, он мне о своих истинных чувствах ничего так и не рассказал…

Наши отношения охладели. Встречи все чаще откладывались под разными предлогами, секс пропал из списка приоритетов, о новых сессиях можно было даже не думать. Мы оба с головой ушли в работу и учебу, и когда наконец оказывались вдвоем только о делах и говорили. Рассказывали в своих успехах, с подчеркнутым вниманием слушали друг друга, хвалили и подбадривали. Будто бы боялись заговорить о чем-то еще и случайно затронуть опасные темы… Лишь пару раз я попыталась поговорить с Уиллом о том, что между нами происходит, что наша любовь тает и нужно срочно что-то делать, но каждый раз он быстро заминал разговор и перескакивал на другую тему.

Наш роман рушился у меня на глазах, и я не знала, что мне делать и как быть. Единственным логичным решением казалось вести себя так, будто ничего не происходит. Ходить на работу, в университет, учиться, читать, пить пиво и играть в компьютерные игры с сестрой, ходить в бильярд с Молли, улыбаться и с пользой проводить время. Это работало… В общем и целом.

Ночами было особенно плохо. Меня мучила бессонница, я часто плакала, хотя старалась сдерживаться и запрещала себе рыдать в полную силу. Пару раз я ни с того ни с сего напивалась вдрызг, хотя никто не понимал, с чего вдруг я так усиленно накачалась алкоголем. Но хуже всего было то, что я снова начала себя резать. После Тома мне казалось, что мне больше не нужно кромсать свою плоть, чтобы почувствовать себя лучше, но от осознания того, что между нами с Уиллом все вот-вот закончится, боль была просто невыносимой. Я не знала другого способа с ней справиться, так и не научилась ничему иному… Навязчивая мысль о том, что если я вновь себя порежу, то мне станет легче, что с кровью выйдет весь скопившийся в сердце яд, ходила за мной по пятам, и несколько раз, рискнув и плюнув на то, что меня могут поймать, я запиралась в ванной у Эммы или в общежитии со спрятанным в кармане лезвием. Всего пять минут, никогда дольше. Два-три пореза и целый океан слез, но я не могла иначе. Я не знала, как можно иначе.

Холодным и темным ночам часто предшествуют удивительные по красоте закаты. Так и у нас с Уиллом перед самым расставанием, всего на пару недель отношения зацвели заново. Чтобы тут же завянуть раз и навсегда.

Сложилось так, что, отдавая все силы работе, Уилл так хорошо себя проявил, что высокое начальство включило его в ряды кандидатов на повышение квалификации в Лондоне. Он прошел отбор, показал блестящие результаты и заслуженно взобрался на еще одну ступеньку по карьерной лестнице. Я была безумно рада за него, а он сам светился от счастья. Такой успех! Но времени радоваться оставалось немного. Нужно было паковать чемоданы и улетать за океан на долгие месяцы, а то и дольше. Возможно даже навсегда, ведь никто не знал, как сложится в другой стране и, может быть, именно в Англии Уилл нашел бы себе место получше и перспективнее. Все возможно…