Аутодафе

Обернулся — Эльза лежала в той же позе. Мнительность? Возможно… Некоторое время я рассматривал спящую. Подумал, что расположенные ровным треугольничком оспинки — следы прививок — на плече девушки очень напоминают шрамы от трёх пуль, кучно попавших в цель… Странные у вас ассоциации, агент Хантер. Профессиональные.

Исследование шокера я всё-таки провёл, удалившись на кухню. Игрушка оказалась ещё любопытнее, чем мне представлялось…

…Спускаясь по лестнице — в одной руке карабин, в другой персик — я услышал эхо дальнего взрыва. Не обратил внимания и ничего не заподозрил: порой с расположенного в нескольких километрах карьера долетали похожие звуки… Вспомнить про взрыв пришлось очень скоро — когда Росинант подъезжал к «аэродрому»…

Добраться до жилища Генки и Скалли не удалось.

На тихой улочке небывалое столпотворение, суета людей в форме и белых халатах, машины вспарывают светом фар ночь — пожарные, «скорые», милицейские «луноходы»…

Внутрь оцепления посторонних не пропускали. Выведывать слухи у толпящихся зевак не хотелось, наверняка они ничего толком не знают и яростно обсуждают извечный русский вопрос «Кто виноват?» — взрыв баллонов с бытовым газом или чеченские террористы. Недолго думая я подъехал поближе к толпе и торопливо залез на крышу «уазика».

Мышцы живота откликнулись на сей акробатический трюк тягучей болью — похоже, кулак Добрыни зацепил меня не так слабо, как сгоряча показалось. Но я не обратил на боль внимания, ибо увидел то, что подспудно ожидал увидеть: фары освещали обгорелые руины — всё, что осталось от «аэродрома». Стволы-пеногоны пожарных продолжали поливать пепелище, но уже явно по инерции — языков пламени не было видно…

Заторможенно я слез с наблюдательного пункта, вернулся за руль. Тупо смотрел перед собой, не понимая, что можно и нужно делать… Что уж тут сделаешь… Нечего тешить себя несбыточными надеждами — при пожарах люди зачастую спасаются, но если пожару предшествует мощный взрыв… Генка… Скалли… Не представить, что их больше нет. Что никогда не услышу дебильных шуточек Мартынова, не увижу, как Скалли ерошит характерным жестом остатки шевелюры… Не прощу гадам… К чертям Контору с её инструкциями! С сегодняшней ночи охота пойдёт без правил. Никаких вам тестов, никаких пестрящих намёками разговорчиков с экс-чекистами — стрельба на поражение с безопасной дистанции, и точка.

— Если ты закончил нас оплакивать, то потихоньку отъезжай, — негромко прозвучал сзади знакомый голос. — Выруливай на Баймеджона и хорошенько проверь, не прицепится ли хвост.

Дав задний ход, я совершенно замотивированно обернулся и обнаружил доктора Скалли, распластавшегося на днище «уазика».

2

— А ведь у тебя, Сергунька, случаются в виде исключения здравые мысли, — сделал мне комплимент Мартынов. — Задерживаться на «аэродроме» нам действительно не стоило.

Я не обратил на издёвку внимания.

— Что случилось? Как вы выбрались?

— Обыкновенно выбрались, ножками. Через дыру в заборе, огородами — и к Котовскому.

Агент Мартин расхохотался собственной дебиловатой шутке. Я тогда подумал — шутке. Но впоследствии выяснилось: всё всерьёз. Владелец весьма запущенного дома и ещё более запущенного огорода оказался однофамильцем известного бессарабского налётчика, прославившегося в гражданскую войну. Сейчас «красный командир» мирно дрых, водрузив лысеющую голову на стол, как вполне естественный компонент натюрморта из недопитой литровой бутыли водки, неровно вскрытой банки килек и обкусанной зачерствелой горбушки. У стены стояла коробка с такими же бутылями. По всему судя, весь полученный от Генки и Скалли аванс хозяин тут же потратил на закупку продукта первейшей необходимости.

Ладно, спит — и пусть спит. Разговору нашему не помешает.

— Рассказывай, рассказывай, — понукал я Генку.

— Что тут рассказывать? Как ты уехал, я первым делом решил на окрестности полюбоваться. Засел на чердаке, бдю. Бинокль, инфраоптика, в две не просматриваемые зоны микрокамеры вмастрячил, экранчик — тоже к себе на чердак. Всё по науке… Рассудил так: наблюдать-то за «аэродромом» можно, так что и мышь к нам незаметно не проскочит, а мы — ни сном, ни духом. Но расставить наблюдателей, не засветившись, трудно. Не верилось, что пустующий дом долгие месяцы под колпаком держали — дожидались, пока мы приедем. Вот… В общем, логично рассудил. Да только следить за нами никто не собирался. Минут сорок я просидел — вроде всё тихо, никто подозрительный не шатается. Потом глядь — здоровеннейшая тётка по улице вышагивает. Такую проще перепрыгнуть, чем обойти. Меня как стукнуло: на ловца и зверь выбежал. Не иначе, думаю, твоя завхозиха — одна небось тут такая…

— Не одна, — перебил я. — Две по меньшей мере.