Аутодафе

— Наденешь. Надо. Мы пойдём дальше, а ты — в город. Лодка спрятана на берегу, объясню где. В городе найдёшь одного приезжего. Трудно, но сумеешь, он был у нас вчера.

Мальчишка прикрыл глаза, будто вспоминая что-то. Ноздри чуть заметно раздувались. Уточнил:

— Тот, что ли, с носом ломаным?

— Тот.

— Найду… Зачем?

— Отдашь вот это.

Юному сморгонцу явно не хотелось шагать в одиночку обратно. Совершенно не хотелось… Он сделал последнюю попытку отвертеться, кивнул на зверя:

— А как же бабуся? Надо ведь…

— Прослежу, — отрезал человек. И протянул небольшой кожаный мешок. Там лежал круглый предмет, может, кочан капусты, может, ещё что-то… Горловину мешка стягивал кожаный ремешок, завязанный хитрым узлом, — не зная секрета, не развяжешь. Но мальчишка догадывался, что внутри…

Через полчаса обременённые поклажей люди пошагали к востоку. Рядом, налегке, брели звери — десятка два, и даже взгляд опытного охотника не отличил бы их от самых заурядных медведей.

Мальчишка, уже экипированный по-новому, обречённо вздохнул. Закинул мешок за спину и пошагал обратно. Заплутать в малознакомых местах не боялся — назад вёл след, заметный (если можно так выразиться про обоняние), как наторённая дорога.

Посёлок временных, сутки назад

В сенях Лесника поджидали — две огромные мохнатые твари, наверняка считавшие, что стоят совершенно бесшумно. Но он хорошо слышал их дыхание. И ощущал запах — лёгкий запах вещества, похожего на мускус… Вещества, из-за которого сморгонских зверолюдей большие чины Инквизиции считали не людьми и даже не животными, а лишь источником ценного сырья для фармацевтической промышленности.

Лесник предполагал: если разговор не сложится, звери мигом окажутся здесь, в горнице. Он мог бы пристрелить, их не сходя с места, через тонкую дощатую перегородку. Но к чему? Слишком часто за десять лет приходилось стрелять, а потом сомневаться…

Именно сомнения привели его в посёлок временных этой ночью, а дом, где довелось побывать бедняге Хантеру, указал старый охотник Василий Севастьянович.

— Не трудитесь зря, — сказал Лесник громадной женщине. — На меня эти трюки не действуют.

Та издала нечленораздельный звук, явно с недоверчивой интонацией. Но попытки активной суггестии прекратила.

Для Браницкого полное отсутствие внушаемости у пришельца стало неприятной неожиданностью. Пожалуй, сейчас старик жалел о многом сказанном в ходе разговора.

— Значит, пятнадцать лет вы живёте тут как заложники… — медленно проговорил Лесник. — Сидите на пороховой бочке, а спички в руках у чужого дяди. И никто предавать гласности ваши странности не собирался. Стоило вам заартачиться, чирк — и нету Сморгони. На этот раз окончательно. Я правильно понял суть вашего рассказа?

— Почти… Совсем уж насильно нас бы здесь никто удержать не смог, не впервой уходить, бросив всё. Процесс шёл отчасти по согласию. Потому что у нас тоже есть… были люди, которым не хотелось прятаться всю жизнь по медвежьим углам. Которые стремились конвертировать старые знания — превратить в деньги, во власть…

— Их не стало, как я понимаю?

— Не стало… Не стало и «чужого дяди» — вашими молитвами. А его спички в руках у вас. И сейчас мне предстоит услышать новые правила игры. Излагайте…

Лесник долго молчал. Потом поднялся со стула, продолжил стоя:

— Нечего излагать. Игра окончена. Получены сведения, что газохранилище на грани взрыва. Его можно ждать в любой момент, но от чего-то мне кажется, что рванёт завтра на рассвете. МЧС, естественно, начнёт спасательную операцию: оцепят район, эвакуируют людей… — Последнее слово Лесник выделил голосом. — Но не раньше чем через двенадцать часов. А теперь мне пора. Много дел. У вас, полагаю, тоже…

Браницкий проводил его, вышел на улицу. Звери в сенях остались неподвижны и безгласны.

— И ещё одно… — сказал Лесник напоследок. — «Чужой дядя» — уж не знаю, как он вам представлялся, — сумел ускользнуть. Не исключено, что объявится рядом с вами и попробует начать всё сначала. Возможно, очень скоро, в ближайшие часы, — он тоже информирован о взрыве. Я не хочу требовать его голову, но сделайте так, чтобы история не повторилась…

И он, не прощаясь, пошагал в сторону реки.

— Надеюсь, больше не встретимся, — сказал вслед Браницкий.

Посёлок временных, пятнадцать минут до «Ч-2»

— Лихо ты его, — на ходу сказал Лесник, имея в виду командора Анхеля. — Я и сам, пока в иллюминатор не взглянул, сомневался: вдруг не поверили, не ушли.

— Знал бы ты, чего это стоило… — ответила Диана. — Давай-ка поднажмём, перехватим Алладина подальше от домов.

Они поднажали, и стало не до разговоров. В Академии Лесник по физподготовке в своей группе всегда делил первое-второе места с Крокодилом, но даже ему трудно было угнаться за напарницей.

Успели. Три открытых джипа только-только вынырнули из кустарника.

— Ди?! Живая?! — удивился Алладин. — А я слышал…

Леснику он лишь коротко кивнул, виделись сегодня ночью.

— Живее всех живых, — торопливо подтвердила Диана. — Отводи своих. Ближайшая полость с газом чуть в стороне, но и здесь будет жарко.

— Но командор… — начал было Алладин.