Атомный поезд. Том 2

– Еще что сказали? – Галинбаев надел цепочку с пулей на шею. Это был талисман. Цепочка – с первой операции, когда они грабили поезд «Москва – Баку». Он отобрал ее у проводницы, которую они увели с собой в горы и насиловали целый месяц, пока она не вскрыла себе вены. А пулей он был ранен два года назад, но, как оказалось, неопасно.

– Больше ничего, – обреченно сказал начальник станции. – Мне приказано обеспечить его прохождение и доложить.

Галинбаев рассмеялся.

– Ты уже все обеспечил, друг. Сейчас я с тобой расплачусь, подожди немного.

Он вышел на перрон, извлекая из нагрудного кармана камуфляжки радиостанцию «Кенвуд», нажал сигнал вызова.

– Готовьтесь, остался час, – коротко сказал он и отключился. Больше болтать не о чем. Все обсуждено много раз, каждый командир и боец знает свою задачу.

Следом за ним вышли Муса и Магомед.

– Что с этим делать? – кивнул в сторону двери Муса.

– Он же свой. И помог нам. А мне и раньше помогал…

– Какой он свой, – Исрапил сплюнул. – Предатель своим не бывает. Мы воюем за святое дело, а он тут с русской бабой живет да водку пьет! И вообще, он не наш!

По лицу Хархоева было видно, что он не согласен с этими словами.

– Ладно, идите, я сам разберусь, – сказал Галинбаев и осмотрелся. Перрон, как и обычно, когда не было поездов, пустовал. В его дальнем конце сидели на скамейке два бойца, с другой стороны прохаживался боевик в милицейской форме. Станция находилась под полным контролем и делать здесь можно было все, что захочется.

Обутая в черный кованый ботинок нога Исрапила Галинбаева медленно переступила через стертый порог кабинета начальника станции. Рука привычно вытащила из ножен тот самый нож. А голова была занята совсем другим, потому что зарезать беззащитного человека гораздо легче, сем атаковать охранямый поезд.

Но Османов родился аварцем, поэтому он не был беззащитным и не ожидал смерти с обреченной покорностью ягненка. Он стал за дверь, сжимая в потном кулаке кустарную самоделку – крепкий складной нож со стопором клинка. Раньше, когда обзавестись автоматом или пистолетом было невозможно, такие ножи носили все уважающие себя кавказские мужчины.

То, что начальник станции не сидит, съежившись, в своем кресле, не ждет терпеливо решения своей жалкой судьбы и не молит о пощаде, насторожило бандита и показало, что все идет не так, как надо. Звериным чутьем Галинбаев почувствовал опасность за спиной и резко обернулся. Тусклый широкий клинок метнулся к его животу, единственное, что он успел сделать – поднять ногу и подставить под острую сталь бедро. Тупой удар, болевая вспышка, поток крови, – все смешалось воедино. Он попытался отпрыгнуть, чтобы нанести ответный удар, но не удержался и упал.

Османов всей тяжестью тела прыгнул на вооруженную руку, кости кисти хрустнули, и еще одна вспышка боли парализовала сознание. Проверенный в боях нож отлетел в сторону, потом град ударов обрушился на живот, грудь, лицо.

– Ты кто такой, чтобы меня бить?! – тяжело дыша, приговаривал Османов. – Ты кто такой, чтобы мне приказывать?! Чем ты лучше меня?!

Оскорбленное самолюбие горца удесятеряло силу ударов. Сознание помутилось, и Исрапил приготовился встретить смерть. Но Османов слишком долго жил в России и успел забыть, что поверженного врага следует обязательно добить. Утолив жажду мести, он оставил лежащего без сознания боевика, неторопливо вышел из помещения и, не привлекая к себе внимания, зашел в крохотное здание вокзала.

– Быстро беги отсюда, – нагнувшись к окошку кассы, сказал он жене. – На нас напали бандиты. Поймают – убьют!

А сам, обойдя вокзал с тыльной стороны, чтобы не встретиться в боевиками, побежал вдоль путей навстречу литерному.

* * *

Бойцы из батальона шахидов – крепкие, рослые и сильные – как на подбор, заняли места в овраге и приготовились к бою. Все они были в новеньких камуфляжных костюмах, используемых в армиях НАТО, в новых натовских ботинках и с зелеными банданами на головах. В качестве оружия использовали автоматы Калашникова с двойными, перехваченными изолентой магазинами. Имелись у них два пулемета Калашникова и один гранатомет РПГ-9. Имелась и команда: по поезду без необходимости не стрелять, только запустить гранату в кабину локомотива и расстреливать выбегающих бойцов.

Командовал шахидами сорокалетний Аеб с густыми широкими усами и огромным косым шрамом поперек лица. Черная повязка закрывала пустую глазницу и делала его похожим на матерого пирата из лихого голливудского фильма. Хотя даже киностудия с мировой известностью не смогла бы подобрать актера со столь устрашающей внешностью.

На позиции все было готово. Аеб сунул в желтые разрушенные кариесом зубы очередную сигарету. Запалил кончик от зажигалки «Зиппо» и глубоко затянулся. Теперь оставалось только ждать.

Внезапно напряженную тишину засады нарушила рация. На связь вышел Галинбаев.

– Быстро ко мне, я ранен! – скомандовал заместитель Исмаилова. – В комнату этого гада Османова! Живо!

Через несколько минут потерявшему много крови Исрапилу делали перевязку.