Атомный поезд. Том 2

Принявший командование Ефимов собрал в штабном вагоне всю смену запуска, пригласил особиста. Волобуев быстро организовал нехитрый стол, поручил Шульгину развести спирт водой.

– Ну, с боевым крещением всех! – сказал он, глядя почему-то на Кудасова. – Дай бог, чтобы только учебно-боевые пускать!

Все выпили с явным удовольствием, только Александр с отвращением: организм еще помнил алкогольное отравление в кротовской чайной. Однако спирт согрел не только тело, но и душу. Сразу стало спокойнее и веселее, владевшее им напряжение стало отпускать. Разносолов на столе не было, закусывали надоевшими сосисками и пюре, однако предусмотрительный Волобуев припас банку с солеными помидорами, которые очень скрасили выпивку.

– А теперь персонально за старшего лейтенанта Кудасова! – объявил Ефимов. Александр встал. Это большая честь, когда командир поднимает за тебя тост.

– С сегодняшнего дня ты, Саша, не салага, и не новичок, а классный ракетчик, – продолжил Ефимов. – Сделать такой выстрел не каждый сможет!

– Это вы на меня намекаете? – отставив стакан и глядя исподлобья, спросил Белов. Похоже, его уже развезло.

Все замолчали.

– Пей, Евгений Романович! – с нажимом сказал Ефимов. – Хорошую смену себе вырастил, пей и радуйся!

– Меня сменять еще рано! – раздраженно буркнул полковник. – Хотя все этого ждут. Я столько пусков провел…

– А что за пуски, Евгений Романович? – спросил Кудасов и улыбнулся. – Расскажите, нам всем будет интересно!

– Рано вам еще про то слушать. Не доросли…

Но Александр «завелся».

– Почему рано? Вот я сегодня провел учебно-боевой пуск с использованием ядерного заряда. Все здесь сидящие этому свидетели. Данный факт занесут в мое личное дело. Правда, товарищ майор? – обратился он к Сомову.

– Даже не сомневайся, – кивнул особист. – Все занесем.

Кудасов вновь повернулся к своему командиру.

– А вы, товарищ полковник, когда, где и какие запуски производили?

Ефимов и Сомов читали личное дело Белова и наверняка знали, что запусков на его личном счету нет. Врать в их присутствии Евгений Романович не мог. Поэтому он молча поднял свой стакан и вылил спирт в рот, не закусывая. Потом, забывшись, достал сигарету и, зажав ее зубами, принялся искать зажигалку.

Начальник поезда смотрел на него, как на невесть откуда выпрыгнувшую на стол шелудивую кошку.

– Тава-а-арищ палковник, – ерническим голосом произнес Ефимов. – Осмелюсь напомнить, что курить на борту запрещено!

– Так ведь праздник празднуем, – невнятно произнес он. – Пить на борту ведь тоже запрещено! А мы пьем!

– Кто пьет? – удивился Ефимов. – Я не пью, Волобуев и Сомов тоже, и Кудасов не пьет. Потому мы все трезвые. Один ты, Евгений Романович, пьешь. Поэтому заканчивай это дело, иди к себе в каюту и отдыхай. А оружие мне сдай. На всякий случай!

Дрожащей рукой Белов расстегнул кобуру и положил оружие на стол.

– А почему вы мне про сброс крышки не подсказали, а? – мстительно спросил опьяневший Кудасов.

– Какой крышки? Я ничего не видел…

Белов тяжело поднялся и, пошатываясь, пошел в свой вагон.

– Все он видел! – сказал Кудасов. – Просто был бы рад, если бы я пуск сорвал!

Он встал.

– Спасибо, товарищ подполковник. Готов всегда попадать в цель!

Кудасов вышел из штабного салона, но направился не в четвертый вагон, а в третий. Из каюты военврача как раз выходил последний пациент, который получил успокоительную пилюлю и постепенно приходил в себя.

Коротко постучав, Александр зашел в каюту.

– Товарищ майор медицинской службы, старший лейтенант Кудасов представляется по случаю успешного поражения цели! – доложил он по всей форме.

Наталья Игоревна сидела на своем обычном месте в белом халате. Она улыбнулась.

– Фенамин опять помог?

– Фенамин?

Старлей растерянно пошарил по карманам и, вытащив несколько забытых таблеток, удивленно уставился на них.

– Вот они… Я совсем забыл…

Он обратил внимание, что Наташа подобрала волосы в пучок на затылке. Новый облик очень ее украшал.

– Как себя чувствовали при запуске? – доброжелательно спросила майор Булатова. Ему вдруг показалось, что вчера в боевом вагоне ничего не происходило, это просто плод его воображения, как и разговоры с ракетой.

– Совершенно нормально. Только… Я разговаривал с «Молнией», и она мне отвечала!

– С кем разговаривали?!

– Ну с этой… ракетой! И летел вместе с ней. Правда, летел. Видел землю, видел, как она попала в цель, даже немного поправил. И взрыв видел. Я рассказал всем, каким именно получилось попадание. А потом пришло подтверждение, и все совпало!

Глаза военврача округлились. В них плескалось сочувствие и боль.

– Бедный мальчик! Это нервные перегрузки, недостаток воздуха и пространства… Беги с этого поезда! Он привезет тебя только в психушку!

Она встала, и в тесной каюте они оказались лицом к лицу, как на крохотном пятачке свободного пространства в боевом вагоне. И вдруг Саша понял, что вчерашние воспоминания – вовсе не игра фантазии, потому что зажатые в руке таблетки фенамина вполне материальны. Значит вполне реально то, что происходило вчера. Он понял это еще до того, как Наталья Игоревна заперла дверь на задвижку.