Атомный конструктор №1

Был сформирован специальный железнодорожный эшелон, который возил транспортные макеты зарядов по всему Советскому Союзу. Маршрут экспедиции протянулся от западных границ СССР через Среднюю Азию до Владивостока. Вот как это делалось когда-то — в Советском Союзе. Причем — без единого ЧП, без утечек информации, без шумихи… Был получен богатейший материал для разработки методики уже лабораторных испытаний у себя дома, на месте. Параллельно было убедительно доказано, что изделия спроектированы надежно.

Возникало и понятие «климатика», и ее проблемы тоже никак не могли пройти мимо внимания Фишмана. Надо было понять — в каком температурном диапазоне допустима эксплуатация зарядов. Был создан комплекс тепловых камер для проверки термической прочности изделий в диапазоне от +100 °C до-70 °C.

При этом Давид Абрамович постоянно подчеркивал, что испытания необходимо проводить на предельно возможные температуры, а не под требования конкретного носителя, с тем, чтобы отработать универсальный заряд, который можно устанавливать на несколько носителей. Впрочем, требование универсальности распространялось и на другие виды нагрузок, что говорит о системном подходе Давида Абрамовича к технической политике создания зарядов.

«В зоне его особых интересов, — вспоминал Ерзин, — были и вопросы назначения и обоснования гарантийных сроков эксплуатации. Началось целевое изучение климата на территории СССР и в странах с тропическим климатом с расчетом на создание методик ускоренных испытаний. В результате был создан климатический справочник, которым стали руководствоваться при определении допустимого диапазона температур эксплуатации зарядов, и внедрена методика искусственного старения»

Сейчас это все — рутина, а тогда спецпоезд с экспедицией КБ-11 ехал по большой стране в незнаемое. И ежедневная встреча с разного рода незнаемым была если не рутиной (какая тут может быть рутина!), то — нормой.

ПРОЦЕСС широкого оснащения советских Вооруженных Сил разнообразными системами оружия с ядерным боевым оснащением носил, как правило, характер отслеживания усилий США в сфере ядерных вооружений. Однако для того времени у «ядерного» преображения Советской Армии и Военно-Морского Фота была и серьезная объективная основа — «холодная война» и явная агрессивность США. Тогда ядерное оружие рассматривалось обеими основными противостоящими сторонами — США и СССР — как средство ведения реальной победоносной войны. Как последнее, используемое лишь в крайнем случае, однако реальное оружие.

Впрочем, концептуальный приоритет и здесь был всегда за США — они открыто исповедовали ставку на первый удар и в своих политических заявлениях были весьма агрессивны — в отличие от публичных заявлений советского руководства. С такими воззрениями потенциального противника приходилось не только считаться, было необходимо иметь ответные весомые аргументы.

Три ключевых обстоятельства принципиально изменили подходы к направлениям и характеру ядерной оружейной работы.

Наиболее зримым стал Карибский кризис 1962 года. В числе его причин часто забывают указать на размещение ядерных ракет США, нацеленных на СССР, на территории Италии и Турции, однако потенциальный катастрофический результат кризиса явно не отвечал действительному уровню противоречий во взаимоотношениях СССР и США. Тем не менее, мир оказался на грани ядерного конфликта двух сверхдержав. И взгляд в ядерную пропасть резко изменил эйфорические воззрения политиков обеих сторон. Впервые стало ясно, что ядерным оружием можно предотвращать войны, но им нельзя их вести.

Впрочем, вряд ли отрезвляющий шок Карибского кризиса был бы таким эффективным, если бы не второе обстоятельство. Примерно за год до кризиса на Северном испытательном полигоне (СИПе) на Новой Земле был взорван самый мощный в мире советский термоядерный заряд. Даже его демонстрационный макет, ныне выставленный в Музее ядерного оружия Федерального ядерного центра — ВНИИ экспериментальной физики в «Арзамасе-16», не выглядит старомодным ядерным мастодонтом, а производит впечатление колоссальной мощи.

Испытанный на половинную мощность, он выделил в атмосферу Земли энергию, эквивалентную выделяющейся при подрыве 50 миллионов тонн тринитротолуола (тротила). Ударная волна взрыва обогнула земной шар несколько раз. И с этим обстоятельством Америка не могла не считаться.

Мегатонные заряды стали тем психологическим пиком, подниматься выше которого было неразумно и опасно. Одновременно с пониманием этого нарастало осознание невозможности продолжения многочисленных серий атмосферных ядерных испытаний. Глобальное загрязнение природной среды радиоактивными продуктами ядерных взрывов уже в ближайшем будущем могло создать значимую угрозу существованию живущих и будущих поколений. По данным американской прессы, до 1963 года в атмосферу было выброшено около 200 миллионов тонн земли, зараженной радионуклидами.