Атомный конструктор №1

ГЛАВНОЙ официальной конструкторской фигурой «Объекта» стал генерал-майор Духов. А вскоре по приказу начальника КБ-11 Зернова от 29 декабря 1948 года научноконструкторский сектор № 1 получил — «в целях соблюдения государственной тайны» — наименование «сектор № 38». В этот «первый-тридцать восьмой» сектор входили отделы №№ 39–44 во главе с Н.Г. Масловым, Н.А. Терлецким, С.Г. Кочарянцем, А.П. Павловым и В.К. Лилье (оба — отдел № 42), С.И. Карповым и Д.М. Урлиным.

И теперь в число их младших коллег входил Давид Абрамович… Разница в служебном положении Фишмана и Духова была тогда, конечно, велика, но чувство общего, старого, путиловского а потом уральского товарищества не могло не существовать. Тем более, что связующим звеном тут был Гречишников. Поэтому можно предполагать, что «вписался» Давид Абрамович в работу быстро и без того чувства некой внутренней неуверенности, которое знакомо каждому, кто хоть раз в жизни начинал что-то заново и всерьез.

Здесь делали советское атомное оружие, а по сути — создавали и новую науку, новые подходы к взаимоотношениям ученых, инженеров и производственников. И это — получалось! Кадры действительно решали все!

Удивительного в том ничего не было — активное ядро коллектива КБ-11 было из той когорты питомцев сталинской эпохи, которая оказалась мощнейшим личностным фактором социалистического преобразования России из лапотной в индустриальную. Это были люди из тех, на кого страна могла рассчитывать абсолютно, и кто это доверие оправдывал полной мерой.

Сталин принял Россию с сохой, а оставил ее с атомной бомбой. И роль Сталина в ликвидации атомной монополии США первостепенна — в первые годы работ по «урану» Сталин лично просматривал и подписывал все основные документы. Это — так! Огромна роль в решении Атомной проблемы Лаврентия Павловича Берии и Игоря Васильевича Курчатова. Но ведь были же и те их младшие товарищи и соратники, которые практически совершали этот переход от сохи к бомбе, которые создавали могучую материальную базу могущества Державы.

А у этих младших соратников были свои товарищи, своя опора. И ряд выстраивался так: Сталин. Берия. Курчатов. Харитон. Духов. Терлецкий. Гречишников.

С августа 1948 года замыкающим в этот славный строй встал Фишман.

И в новом деле ему предстояло сделать многое.

КАК МЫ УЖЕ знаем, на предприятии Давид Абрамович встретился со своим давним коллегой и другом Владимиром Федоровичем Гречишниковым, с которым работал во время войны на танковом заводе № 76 в Свердловске. Становление Гречишникова на новом месте — уже как конструктора ядерных зарядов — к тому времени закончилось, и он руководил конструкторской группой в отделе Терлецкого, куда был назначен и Фишман. Забегая вперед, скажу, что позднее, в 1952 году, Гречишников стал начальником отдела, а Фишман — начальником одной из конструкторских групп.

С этими двумя именами, к слову, связан один позднейший трагикомический эпизод, в котором отразились некоторые уродства того времени… Начало пятидесятых годов… Обстановка в стране достаточно накалена, и вот один из «бдительных» работников технического отдела конструкторского сектора обнаруживает на подкладке демисезонного пальто Давида Абрамовича. иностранную (!?) этикетку.

Все понятно: заслан!

В политотдел «Объекта» (где, увы, одиозные личности имелись) покатилась бумажная «телега». И одному Богу известно, куда бы могла «увезти» она судьбу Фишмана, если бы не Гречишников. Владимир Федорович засвидетельствовал, что пальто Давид Абрамович выменял в Свердловске на буханку хлеба, а буханку получил на заводе в премию за успешную разработку оснастки для испытаний танковых дизелей.

Однако теперь под ударом оказался уже Гречишников — он нажил в политотделе недругов. Через какое-то время в отделе Гречишникова возник конфликт: беспартийный Фишман был назначен заместителем начальника отдела, с чем не соглашался секретарь партбюро. Владимира Федоровича вызвали на заседание политотдела. Как назло, именно в тот день проводил важное совещание заместитель Харитона Кирилл Иванович Щелкин (впоследствии Трижды Герой Социалистического Труда). Совещание затянулось, Владимир Федорович активно дискутировал, горячился и напрочь забыл о партийном вызове. Спохватился уже в восьмом часу вечера, заторопился, но тут замороченный долгим обсуждением Щелкин умудрился, совершенно нечаянно, конечно, прищемить Гречишникову дверью пальцы. Ни в какой политотдел Гречишников не попал и был — «за неуважение к политоргану», единогласно исключен политотделом из рядов ВКП(б). Владимира Федоровича это совершенно ошарашило, но что делать.

И вдруг.

Вдруг буквально через несколько дней на «Объект» приходит Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении ряда специалистов за успешное выполнение заданий по первой водородной бомбе РДС-6с. И Владимиру Федоровичу Гречишникову присваивается. звание Героя Социалистического Труда и присуждается Сталинская премия I степени. Конфуз. Конечно — для политотдела.