Атомные в ремонте

Н.И.Смирнов был доволен докладом, а я попросил слова. Коротко доложив о своих возражениях, я упомянул, что уже побывал на лодке. Три адмирала выступили в защиту своего товарища. Они не опровергали моих слов, а пытались доказать, что речь идет о малозначащих дефектах, которые не сегодня, так завтра будут устранены. Я ответил, что их акустики уже больше года возятся со своей «Арктикой» и ничего сделать не могут, нужна замена аппаратуры и привлечение хороших специалистов. Что же касается ремонтной лодки, то мы запрещаем ей выход в море в таком состоянии.

Н.И.Смирнов меня полностью поддержал, отчитал адмиралов за благодушие и подчеркнул, что побывавший на лодке человек знает правду, а сидящие по кабинетам своего мнения не имеют и говорят с чужого голоса. Он дал пятидневный срок для ввода лодок в строй. Следующие докладчики говорили уже с оглядкой на наших товарищей.

В этот же день я, так не побывав в гостинице, уехал на наш морской завод в бухте Чажма. Там стояла в ремонте атомная лодка со сроком сдачи в июне, а ей установили новый срок – апрель, ия должен был это обеспечить. На заводе находился мой сосед по даче, Юрий Владимирович Писарев, которому тоже было приказано обеспечить досрочную сдачу лодки. Впрочем, в Чажме мы были уже не соседями, а заказчиком (в моем лице) и поставщиком.

На заводе был новый начальник Марков, прибывший из Архангельска. Он никогда раньше не видел атомных лодок, но, беспокоясь о своем престиже, старался показать, что все понимает. Всеми делами вертел главный инженер, неприятный тип, разочарованный тем, что не его назначили начальником завода. Как только я появился, начались сплошные совещания и говорильня. Чувствовалось, что все идет по режиссуре Писарева. Нам предъявили претензии по поставкам оборудования, подсовывали опросники, где среди действительно серьезных технических проблем содержались надуманные казуистические головоломки. Я потребовал перечень недостающих поставок, а его не было. Я дал сутки на составление перечня, мне его опять не дали. С главным инженером мы не могли найти общего языка. Писарев молчал и находился в тени. Через некоторое время мне принесли перечень, составленный не по правилам, без представления совершенно обязательных сведений. Потом стали таскать дополнения к перечню без подписи, на клочках бумаги. А время шло.

Я пошел к начальнику завода и объяснился с ним примерно так: парень ты неплохой, честный, но за спиной у тебя безобразничают. Справимся мы с тобой вдвоем с этой лодкой или мне нужно просить Геворкова, чтобы он навел здесь порядок? (Начальник ГУСРЗ Геворков прилетел вместе с нами.) Марков сказал, что будет стараться и присушиваться к моим советам. Я ему пожаловался, что прошло уже три дня, перчня недопоставок нет, а без оборудования нам лодку не сдать. Пусть мне по такой-то форме сделают перечень как можно быстрее, пусть делают ночью, если днем не успевают. Я займусь поставками, а ты узнай у строителя, какие у вас есть внутренние недоработки и препятствия. Обычно завод о них умалчивает и пытается все задержки списать за счет нерасторопности заказчика, а ты мне откройся, и мы вместе что-нибудь придумаем. На себя же я возьму экипаж лодки, от которого многое зависит при сдаче корабля, а этот экипаж мне не нравится.

Вместе со мной в Чажму прибыл начальник флотского отдела ремонта лодок и перезарядки реакторов Каганов. Он недавно занял этот пост, с обстановкой был знаком поверхностно, имел слабую профессиональную подготовку, дела пытался решать а основе приятельских отношений, по принципу «ты мне, я тебе». Когда мне принесли перечень недопоствок, я поехал во Владивосток, а Каганову велел сидеть на лодке круглые сутки и навести порядок среди личного состава.

Во Владивосток я приехал в воскресенье, часть офицеров и все гражданские (а снабженцы были в основном гражданские) отдыхали. Тем не менее, все нужные люди собрались, и через час проработка перечня была закончена. Он оказался липовым. Часть поставок завод давно получил, часть не имела к этой лодке никакого отношения. В какой-то мере я этого ожидал, так как заводы практиковали манипуляции с поставками, брали оборудование, предназначенное для одной ремонтирующейся лодки, и ставили его на другую, сдаточную, надеясь достать другой комплект оборудования позже. А тут срок сдачи сократили на два месяца.

Я уговорил снабженцев отоварить перечень полностью, так как положение было особым, а уж они потом на заводе отыграются. Снабженцы согласились. Утром в понедельник на завод ушел грузовик со всем нужным оборудованием, тщательно пронумерованным и промаркированным.