Атака мертвецов

– Борис Николаевич, – обратился Бринкен по-отечески, словно и не приказывал вовсе, а просил о каком-то незначительном одолжении. – Возьмите со штабс-капитаном Земцовым конвой из двух стрелков от ближайшей пехотной части да поезжайте автомобилем прямо в Лык. Подберите там квартиры для штаба и корпусного управления.

Любая просьба, если она звучит из уст высокопоставленного начальства, является приказом. Делать нечего, снова пришлось отдать лошадь Семенову и пересаживаться в автомобиль.

Вместе с Земцовым и двумя рядовыми быстро покатили в Лык через Граево.

– Нет, это нормально? – возмущался по пути Мишель. – Оставить штаб корпуса без единого генштабиста. Зато комендант со всеми хозяйственниками, чьи прямые обязанности мы с вами едем сейчас исполнять, празднуют бездельника.

Понимая правоту Мишеля, говорить о наболевшем Сергеевскому, между тем, не хотелось. Попробовал отшутиться, брякнув:

– Отведение квартир нынче, по-видимому, входит в ближайшие обязанности Генерального штаба…

На что услышал новую негодующую тираду Земцова и больше в полемику не лез. Вскоре умолк и штабс-капитан, очевидно, утомленный собственной руганью. Только сопел возмущенно большую часть дороги.

Примерно в час дня автомобиль въехал в Гросс-Проткен. Через это селение пролегала государственная граница. До нее вдоль шоссе тянулись домики русских крестьян. Вполне себе ничего – чистенькие и довольно ухоженные, но уж очень скромные на вид. Низкие крыши, крохотные оконца, узкие двери.

Около последнего, на обочине, возвышался бело-черно-желтый столб, на вершине которого горделиво расправил крылья двуглавый орел. Чуть дальше, шагах в тридцати, валялся в придорожной пыли почти такой же столб с другим, уже одноглавым, поверженным наземь орлом. Сразу же за ним начиналась немецкая улица, разительно отличавшаяся от русской стороны. Огромные двухэтажные здания, садики с железными решетками, прекрасные службы, тротуары и прочее, прочее, прочее…

– Совершенно другой мир! – не сдержал своего восхищения Земцов.

Солдаты конвоя, как и он, энергично вертели головами, рискуя свернуть себе шеи.

– Привыкайте, Мишель, – усмехнулся Борис. – Ведь мы и правда в другом царстве, ином государстве.

Через несколько минут быстрой езды автомобиль въехал в Лык, уже более двух недель занятый русскими войсками. Казалось, войны здесь не было вовсе. На улицах полно народу, работают все магазины и кафе. При въезде в город навстречу попались две миловидные барышни, одетые в яркие белые платья. Завидев русских, девушки замахали платками, радостно выкрикивая какие-то приветствия на немецком.

В центре города гремела музыка. Там по главной улице с оркестром и развернутым знаменем во главе проходила колонна одного из полков 2-й бригады, отправленной из Августова коротким путем. Незабываемое зрелище, похожее на самый настоящий парад. По бокам, стараясь держаться ближе к оркестру и знамени, со всем усердием стуча подошвами башмаков о брусчатую мостовую, упоенно маршировала стайка немецких ребятишек. Яркое солнце блестело на русских штыках, мерно раскачивающихся в такт шагов. Веселое щебетание птиц, восторженные крики жителей. Повсюду радостные улыбки, цветы…

– Даже не верится, что идет война! – прокричал чуть ли не в самое ухо Борису перевозбужденный Земцов.

Проехав немного дальше, увидели немецкую гауптвахту. Небольшое караульное помещение, миниатюрный плац перед ним, полосатая будка на входе и солдат «на часах».

– Все как в России, – снова не удержался от комментариев Мишель.

Остановились. Борис, неплохо говоривший по-немецки, выскочил из автомобиля и принялся болтать с прохожими. Выяснив, что ему требовалось, вернулся к машине и с весьма довольным видом отрапортовал:

– Здесь недалеко, за гауптвахтой, большой дом есть. Школа какая-то. Посмотрим?

Проехали туда. Здание, стоявшее в глубине сквера, утопало в зелени. Просторное, в два этажа, с множеством различных помещений, как и полагается всякой школе, оно было совершенно пустым. И двор большой, вместительный. Идеальное место для штаба.

– Есть кто-нибудь?! – крикнул Борис в вестибюле, слушая эхо своего ломаного немецкого. – Эй, хозяева!

На лестнице, ведущей на второй этаж, появилась тощая старуха. Строгое платье темных тонов, плотно облегающее худое тело. Седые волосы собраны в жидкий пучок на макушке. Бледное, иссохшее лицо в морщинах. Она легко бы сошла за привидение, не трясись от страха так сильно, что едва могла говорить. У Бориса, пожалуй, впервые с момента перехода границы возникло четкое понимание того, что теперь он в чужой, неприятельской стране.

– Вы кто, фрау? – спросил по-деловому сухо, стараясь в то же время не испугать старуху еще сильнее.

– Привратница, герр… офицер, – глотая слова, проговорила дама с волнением.

– Я представитель русского командования. Это здание будет занято под штаб.

– Понятно… Мне уйти?

– Напротив. Хочу вас попросить помочь нам все здесь осмотреть. Не откажете?

– Как же я смогу…

То ли страх не дал привратнице покинуть школу, то ли чувство долга, а возможно, ей попросту некуда было деваться. Так или иначе, она осталась.