Асыл

— Наша первая схватка с казаками Лаврентьева произошла на урочище Татыр. Затем мы пошли на город Тургай, где были царские войска. Через своего лазутчика неприятель узнал о нашем наступлении и выставил по дороге крупные заслоны. Но разве можно остановить весенний поток? — Газез обвёл взглядом своих юных слушателей.

— Смяв врага, мы ворвались в город. Началась рукопашная схватка. Выстрелы, крики, стоны, треск бушевавшего пламени — всё смешалось в один гул. Казалось, всё горело. Я видел впереди сарбазов могучую фигуру Ибрая. При блеске огня она казалась огромной. Я и сейчас слышу его боевой клич: «Сарбазы! Долой царя и баев! За свободу!» — Газез вскочил на нары. — За свободу! — повторил он с силой.

Восторженными глазами ребята смотрели на Газеза.

— Мы дрались, как львы, — успокоившись, повстанец продолжал: — Во время боя был убит наш лучший стрелок Тысамбаев. Ибрай дал команду вынести тело стрелка из-под обстрела. Помню, как сейчас, убитый лежал на середине улицы, под перекрёстным огнём. Надо было иметь большое мужество, чтоб вынести тело погибшего товарища. За выполнение приказа взялись Карабаев и Саржан. Пренебрегая опасностью, они подползли к убитому и сделали попытку поднять его. В этот момент Саржан был ранен. Положение его друга Карабаева, который хотел вместе с Саржаном вынести убитого Тысамбаева, осложнилось. Огонь усиливался. Ибрай решился сам итти на выручку. Взяв с собой десять сарбазов, он смело ринулся на противника и заставил замолчать их пулемёт.

Слушая рассказ Газеза о подвигах сарбазов, ребята решили, что и они могут принять участие в освобождении родного края от царского генерала и баев.

— Я пойду в отряд Ибрая, — Асыл решительно тряхнула косами.

Газез слегка улыбнулся.

— Нет, девочек в отряд мы не берём, — заметил он ласково. — Война — дело старших.

— А нас возьмут? — спросил Дима и перевёл глаза на: Асата.

— Вас? — Газез задумался. — Нет, вы ещё молоды.

Лица ребят омрачились.

Вскоре Газез уехал. Асыл, Дима и Асат помогали Рустему и Жамила́ заготовлять топливо, пасти оставшихся лошадей и овец. Как только выпал первый снег, Дима решил отправиться на Кара-Торгое в Кустанай.

— Береги себя, Дима. Мы тебя будем ждать, — глаза Асыл затуманились, она отвернулась от своего друга.

— Не горюй, Асыл, обязательно приеду.

Простившись с Асыл и с Рустемом, который подробно рассказал, где живёт Оспан, и пожав руки Жамила́ и Асату, Дима выехал рано утром с заимки.

Снежная равнина ярко блестела под солнцем. Воздух был чист и прозрачен, лишь со стороны жилья был слышен еле уловимый запах кизяка.

Путь был дальний, дорогу местами перемело, и в степных балках лежал глубокий снег. Кара-Торгой бежал легко и свободно. Дима коня не торопил, берёг его силы. Тем более, что от заимки до Кустаная было около пятисот километров, а овса для лошади он взял мало, больше не было. Особенно тяжёл был путь от местности под названием «Ключ». Ближайший аул от него находился далеко, и добраться туда можно лишь к вечеру. Сбиться с дороги Дима не боялся. На голых от снега холмах отчётливо виднелся след летнего тележного пути. Выбираясь из сугробов, мальчик внимательно следил за дорогой. В полдень он миновал горько-солёное озеро, которое лежало на пути, и поехал быстрее.

От яркого снежного покрова больно резало глаза, и Дима опустил козырёк шапки. Под вечер со стороны приаральских кара-кумов подул тёплый ветер. Поправив ружьё, висевшее за спиной, Дима посмотрел на бежавшего сзади Кекжала и ещё раз осмотрел местность. До аула, где он решил ночевать, оставалось километров двадцать. Впереди лежала гладкая дорога, местами пересечённая неглубокими балками. Проехав одну из них, мальчик приподнялся на стременах и поспешно схватился за ружьё. В полкилометре от себя он увидел двух волков, которые, перебежав дорогу, остановились невдалеке от неё. Кара-Торгой издал тревожный храп и остановился. Кекжал стремительно выскочил вперёд и, вздыбив шерсть, зарычал. Дима знал, что встреча с волками зимой для человека опасна: голодные звери иногда кидаются на людей. Волки улеглись возле дороги, повернув злобные морды в сторону юного всадника. Дима не растерялся. Переборов страх, он вскинул ружьё и выстрелил. Звери взметнулись и мелкой трусцой побежали в степь. Дорога стала свободной, и мальчик тронул коня за повод. Послушный Кара-Торгой, скосив тёмные агатовые глаза на удалявшихся волков, продолжая тревожно храпеть, вскоре перешёл на рысь.

Впереди, как бы охраняя коня и всадника, бежал Кекжал. Дима перезарядил ружьё и, не спуская глаз с волков, держал его наготове.

Отбежав несколько метров от дороги, звери вновь залегли в снег. Чуя их запах, Кара-Торгой заупрямился и стал перебирать тонкими ногами на одном месте. Его тело дрожало.

Неожиданно для Димы Кара-Торгой сделал большой скачок в сторону. Ружьё выпало из рук, мальчик едва не вылетел из седла. Гонимая страхом, лошадь понеслась по степи. Стараясь её сдержать, Дима тянул что есть силы за повод, но Кара-Торгой, закусив удила, продолжал свой бег.