Ассистент убийцы

Юлия проигнорировала его слова.

– Еще в ваших казематах очень холодно! – заявила она. – Знаете, что самое странное. Я мерзну, но мне все равно очень хочется пить. Можно воды?

Зверев наполнил стакан, протянул его Юле и уселся на край стола.

Пока она пила, он обратил внимание на то, что руки ее не дрожат.

– Я был на вашем представлении! – тихо сказал капитан.

– Вам понравилось? – спросила девушка, сделала несколько глотков, вернула стакан и снова стала тереть колено.

Какие-либо эмоции на лице Юлии по-прежнему отсутствовали.

– Очень понравилось! – ответил Зверев, взял стакан и поставил его на стол.

– Спасибо!

Павел улыбнулся:

– Вы воистину бесстрашная женщина! Дело даже не в вашей профессии. Сейчас вы попали в очень крутой переплет, а выглядите такой спокойной, что меня это настораживает. Вы ведь знаете, в чем вас обвиняют?

– В похищении двух картин, убийстве того доктора и… да, еще в контрабанде. – На лице Юлии мелькнула скоротечная улыбка.

Зверев покачал головой и спросил:

– Вы находите это смешным? Вы понимаете, что вам грозит, если ваша вина будет доказана?

– Видимо, все это вместе тянет на высшую меру, – ответила девушка.

– Я не исключаю такого приговора, – сказал капитан

Ни один мускул на лице Юлии не дернулся.

Зверев бросил взгляд на Корнева. Тот с интересом смотрел на происходящее, стоя у окна.

Павел Васильевич продолжал:

– Ваш приятель сказал, что похищение картин было вашей идеей. Это так?

Юлия вздохнула, и Звереву стало не по себе. Он слез со стола и вернулся на диван.

– Знаете, а я ведь даже не удивлена, что Дима обвинил меня во всем, – проговорила девушка. – Он всегда был таким.

– Каким же именно? – уточнил Зверев.

– Беспринципным эгоистом! К тому же еще и трусом!

– Почему же вы жили с ним?

Юлия пожала плечами, грустно улыбнулась и ответила:

– Сами же, наверное, знаете, что сердцу не прикажешь.

– Как вы познакомились?

– В трамвае. У него не было билета, а тут контролеры. Дима начал кричать, что у него кто-то украл кошелек. Мне стало его жаль, и я заплатила штраф. Потом мы сошли на одной и той же остановке. Дима спросил, где я живу, и пообещал вернуть деньги.

– Вернул? – тут же спросил Зверев.

– Нет. Однако он пришел ко мне домой, сказал, что у него трудный период…

– И вы помогли ему устроиться в цирк.

– Говорю же, у него были трудные времена.

– Поэтому вы предложили ему кров, и он поселился в вашем доме. Ваш новый приятель крутил интрижки с другими женщинами, много пил, но вы так и не решились выставить его за дверь.

– У меня даже мысли такой не было. Конечно, мне было больно видеть, как он крутит романы направо и налево. Однако я боялась его потерять и все терпела.

– А эта история с картинами?

– Примерно месяц назад Дима в кои-то веки пришел не за полночь и, что самое удивительное, – трезвым. Он рассказал мне о картине, подаренной ему, и о двух других. На следующий день Дима где-то пропадал и снова вернулся рано. Оказывается, он сидел в библиотеке и изучал все, что касалось Шапиро и его картин. Такая активность и возбуждение уже тогда напугали меня. Потом Дима показал мне вырезку из газеты, где было сказано о том, что одна из картин Шапиро была продана с аукциона в Париже за пятьдесят тысяч франков, я поняла, что все это кончится плохо. После этого он съездил к матери и принес первую картину.

– А потом предложил украсть две оставшиеся, да? – сказал Зверев.

– Не сразу. Он несколько дней рассказывал мне про Париж, говорил, что если продать эти картины, то можно безбедно прожить всю оставшуюся жизнь! Дима несколько дней не пил и даже не смотрел в сторону других девушек. Ну а потом он действительно предложил мне их украсть.

– Вы ведь поначалу сказали ему, что не станете этого делать. Так дело было? – вмешался в беседу Корнев.

– Да, но он заявил, что в этом случае нам придется расстаться, и ушел из дома. Я не спала всю ночь, а на следующий день мы встретились в цирке. Дима сидел в обнимку с Милой Сониной. Это одна из наших статисток. Они смеялись! Когда я подошла к ним, Дима сказал, что между нами все кончено. Вечером он придет за вещами. В тот день я чуть не сорвалась с трапеции. Он это видел и понял, но даже не подошел ко мне после представления. – Юля снова стала тереть колено рукой.

– Вечером, когда Гурьев пришел к вам за вещами, вы сказали ему, что готовы сделать то, что он от вас требовал, – сказал капитан.

Юлия кивнула и проговорила:

– Он обнял меня и сказал, что теперь все изменится. Дескать, я непременно найду покупателя на картины и мы вместе уедем в Париж.

– Кому Гурьев собирался продать картины?

– Я не знаю. Дима просто сказал, что нашел покупателя, но мне кажется, что он врал. Я думаю, что главным для него было уехать из страны, а уж там-то он нашел бы того человека, который выложил бы за картины кругленькую сумму.

– Вы убедились в том, что квартира Сычевых опустела, спустились с крыши и забрались туда. Там вы увидели голодную кошку, не удержались и накормили ее молоком. При этом вы сняли перчатку, чтобы погладить ее.

– Да, все именно так и было.

– А чулки?..

Щеки девушки покраснели.