Assassin's Creed. Преисподняя

– А вот такого, как ты, я видела впервые… чтобы человек так умело сражался и делал это с такой неохотой. – Мэгги тряхнула седыми кудрями. – Я потом много про тебя думала. Все пыталась угадать, откуда тебя принесло. Может, думаю, он из армии дезертировал. Но не из-за трусости. Таких храбрецов, как ты, еще поискать. Тогда, наверное… как это у них называется? Кажется, «по соображениям совести». Но правды я все равно не знаю, а теперь тебя послушала и поняла: лучше и не знать. Зато я знаю другое: у тебя большое сердце. В этом мире нет места для таких, как ты. Этот мир пожирает людей с большими сердцами. Высасывает все соки, а потом выплевывает кожуру. Спрашиваешь, беспокоюсь ли я? Да, парень, беспокоюсь. Спросишь почему? Вот по этому самому.

24

Вместе с другими землекопами Призрак дожидался начала смены. Он думал о тамплиерах. Удалось ли им найти вожделенный предмет, оставленный древней цивилизацией? Какой громадной силой может он обладать?

Призрак мысленно перенесся в Амритсар, что делал очень часто. Воспоминания были его единственным богатством. Он навещал Амритсар своего детства и юности с благоговением верующего, замершего перед святыней. Призрак думал о бриллианте Кохинур, о необыкновенной силе этого камня, которую видели его родители и Итан. Кохинур казался ему дверью в другие миры, источником более глубоких знаний и понимания. Картой, указывающей человечеству путь в лучший мир.

Но что было бы, попади этот могущественный предмет не в те руки?

Воображение рисовало Призраку страшные картины. Он видел десятки мужчин и женщин, превращенных в рабов. Их положение было еще хуже, чем у землекопов в туннеле. Возможно, даже хуже, чем у рабочего скота. Ими помыкали наглые, ухмыляющиеся хозяева, что жили в роскошных домах. Смысл древних символов они извращали в угоду своей идеологии. Призрак видел мир, полный боли и страданий. Мир, лишенный надежды.

Ударил колокол. Заступающая смена едва обращала внимание на уходящую. Они казались двумя армиями на встречном марше, у которых не было побуждения сражаться и которые одинаково месили грязь, унося драгоценные орудия труда. Дальнейший путь Призрака пролегал по нескольким лестницам. Спустившись в шахту, он подошел к месту, где уже трудились землекопы. За счет промежуточных смен работа не прекращалась ни на минуту. Рыть землю – работа грязная. Вскоре и Призрак, и остальные землекопы покрылись земляной пылью. Под землей не обращали внимания на цвет кожи. Главное – твои способности к работе и скорость, с которой ты ее выполняешь. И когда сосед здоровался с тобой или подбадривал добрым словом, его не волновало, откуда ты родом.

Согласно правилам, колокола должны были звонить каждый час. Но либо Марчант игнорировал правила, либо Призрак не слышал звона. Время для него тянулось непередаваемо долго. Копать, копать, копать. Неумолчно скрипели лопаты, звенели кирки. Далеко не все землекопы были молчунами. Люди переговаривались. Чьи-то голоса звучали громче остальных. Таких рабочих звали «комедиантами». По их словам, они не давали остальным впасть в уныние.

Многие предпочитали работать на кранах, где была возможность видеть солнечный свет. Стрела крана напоминала стрелку часов, а ее движение отмечало прохождение времени. Но Призрак не рвался на поверхность. Казалось, под землей он отдыхал от надземного шума и грохота. Копать, копать, копать, словно землеройная машина. Его разум уносился домой, где он снова был Джайдипом.

И потом, находиться под землей вошло у него в привычку.

25

– Если меня не подводит зрение, передо мной не кто иной, как констебль полиции Обри Шоу, личный номер семьдесят второй, подразделение F Ковент-Гардена, – сказал Абберлайн. – И что же он делает здесь, на Риджент-стрит, интересно знать?

Круглолицый, толстый и довольно угрюмый на вид полицейский оторвался от пивной кружки и с нескрываемой неприязнью уставился на Абберлайна. Усы и верхняя губа толстяка блестели от пены.

– А если меня не подводит зрение, передо мной не кто иной, как констебль полиции Фредерик Абберлайн, личный номер пятьдесят восемь, подразделение D Мэрилебон. И он тоже забрел довольно далеко от того места, где ему положено находиться, а потому может взять свои домыслы и засунуть их куда подальше, – язвительно отозвался Шоу.

– Какие еще домыслы? – отозвался Абберлайн. – Я прямо заявляю, что ты, дружище, отлыниваешь от службы и я застукал тебя на месте преступления.

И это было чистой правдой. Оба констебля находились далеко от участков несения службы, поскольку встретились в пабе «Зеленый человек» на Риджент-стрит. Не найдя Обри на участке, Абберлайн направился сюда, зная, что тот является завсегдатаем заведения. Обри обожал крикет, а «Зеленый человек» был пристанищем игроков и поклонников этой игры. В витрине красовались биты, стойки и прочие атрибуты крикета. Это очень устраивало Обри и позволяло ему потягивать пиво вдали от посторонних глаз.

– Я вовсе не отлыниваю от службы.