– Конечно.
–
Хавьер, впрочем, не знал, что со всем этим делать. Ему нравилось то, что он услышал, но в то же время он противился этому и внутренне сражался с этим, погружаясь обратно в воспоминание.
Кинжал не был обычным оружием – Торвальд ясно это видел. Но это еще не означало, что кинжал был древним оружием богов. Торвальд никогда не держал в руках клинок асов, так что не мог сказать наверняка, имел ли кинжал божественное происхождение. Однако он верил в это, следовательно, нужно было доставить его лагману. Смерть Стирбьорна подождет.
Торвальд снова забрался наверх и двинулся прочь из черноты Мирквуда, затем через Поля Фюри, где разбросанное им серебро поблескивало в свете звезд. Лагман покинул свою лачугу возле храма и разбил шатер в лагере Эрика. Добравшись туда, Торвальд застал Торгни сидящим у костра, с опущенным на грудь подбородком, спящим.
– Наставник, – тихо сказал он, потрогав лагмана за плечо.
Торгни поднял лицо к нему, втянул воздух носом.
– Уже вернулся? Долго я медитировал?
– Ответ известен только тебе. – Торвальд дотронулся до рукояти кинжала и вложил его в руки лагмана. – Уверен, это то, о чем я думаю.
Торгни взял клинок и, хотя и не мог видеть его, начал вертеть его в руках. Торвальд опасался, что он порежется, но обошлось.
– Думаю, ты прав, – сказал наконец лагман.
– Можешь сказать, какой силой он обладает? – спросил Торвальд.
– Нет. Что там со Стирбьорном?
– Жив пока, – ответил Торвальд. – Тайно женился на деве-со-щитом, как я видел. Убить его означало убить и ее, а я не знаю, кто она.
– Ты мудро поступил, придержав свой клинок, – сказал лагман. – Пусть лучше останутся невредимы наши враги, чем наш риск принесет вред нашему Кредо.
– Эрик будет недоволен.
– Но у нас есть это, – Торгни поднял кинжал. – Думаю, это королю понравится.
– Ты собираешься ему это отдать?
– Не в том смысле, в каком ты думаешь. Пойдем к нему.
Толкователь законов поднялся, и Торвальд провел его через лагерь, в котором стало заметно тише после того, как воины отправились спать. У входа в шатер Эрика дежурили два стражника. Они позволили войти, но внутри Торгни и Торвальд тут же наткнулись на сопящую Астрид.
– Тише, – сказал Торвальд массе бурого меха, неуклюже ковылявшей к ним. – Ты нас знаешь.
– Эрик, – громко позвал Торгни, и король, храпя, шевельнулся.
– Что такое?
– Твоя медведица, – ответил лагман.
– Что? Ох…
Он сперва сел в постели, затем поднялся на ноги, позволив мехам и одеялам упасть.
– Астрид, ко мне, – позвал он, потянув цепь. Медведица остановилась, но не перестала водить носом, затем развернулась и вразвалку пошла к королю, чтобы усесться рядом с ним.
– Дело сделано? – спросил король.
– Нет, – ответил лагман.
– Нет?
– У нас есть кое-что получше, – Торгни протянул королю клинок, и Эрик нахмурился, глядя на него.
– Что это такое?
– Это христианская реликвия, – сказал Торгни. – Стирбьорн забрал ее у Харальда Синезубого, который, в свою очередь, получил ее у великого христианского отца в Риме.
Хмурое выражение на лице Эрика сменилось гримасой брезгливости.
– И зачем мне это?
Лагман обернулся к Торвальду.
– Расскажи, что ты видел.
Стало понятно, что Торгни хочет представить кинжал в качестве символа победы, поэтому Торвальд сказал:
– Стирбьорн решил, что может заручиться поддержкой Тора, предложив громовержцу эту реликвию. Но Стирбьорн был неосторожен, и я забрал его жертву с алтаря. Если вы принесете эту реликвию в жертву Одину и посвятите ему завтрашний бой…
– Я думал, мне не придется сражаться со Стирбьорном, – перебил Эрик.
– И это правда, – ответил лагман. – Вам не придется с ним сражаться. Но вашей армии – придется, и с поддержкой Одина победа будет гарантирована.
– Йомсвикинги присягнули Стирбьорну, – продолжил Торвальд. – Вашей же власти пойдет на пользу, если Стирбьорн будет разбит на поле боя, в открытую, нежели будет убит во мраке. Пусть ваша армия знает, что Один покровительствует вам.
– Но не разгневает ли это Тора? – спросил король.
– Жертва была принесена кое-как, – заверил Торвальд. – Гнев Торва падет на Стирбьорна.
– А если Стирбьорн бросит мне вызов? – спросил Эрик.
– Нельзя дать ему такой шанс, – ответил лагман. – Держитесь подальше от поля боя.
– Нет, – Эрик покачал головой и его щеки зарделись. – Я не трус. Я не буду прятаться в шатре. Я буду сражаться за свой народ, даже если это будет означать для меня смерть.
– Эти слова подтверждают ваше достоинство, – сказал Торгни. – В вашем мужестве сомнений нет. Однако ваш народ нуждается в том, чтобы вы правили еще долгие годы.