Assassin's Creed. Последние потомки: Участь богов

Вскоре Эстен заметил йомсвикингов, появившихся на горизонте, и практически в тот же момент заревели боевые рога свеев. Вместе с королем он покинул место, с которого наблюдал рассвет, и двинулся из лагеря в поле, сопровождаемый командиром королевской дружины и сотней хускарлов. Отряды выстроились в шеренги по всем Полям Фюри, ощетинившись копьями, с трепещущими на ветру знаменами, выкрикивая боевые кличи и колотя по щитам, заглушая вой йомсвикингов.

Один за другим загудели рога, и передние ряды двинулись. Эстен держался рядом с королем, по правую руку, в то время как командир дружины шел слева. Хускарлы и знаменосцы шли впереди и позади них стройными и непоколебимыми рядами.

Стоявший в воздухе запах почвы и роса, промочившая сапоги Эстена, напомнили ему о его поле, которое ждало его дома, и он захотел умыться в холодном ручье, как он любил делать по утрам. Он снова взглянул на ниточку, повязанную вокруг запястья, и коснулся ее губами.

Вскоре йомсвикинги появились на холме прямо перед ними. Словно волна, хлынувшая через борт корабля, они мчались в бой. Король дал команду, и рога снова затрубили. Хускарлы приготовились податься назад, а Эстен приготовил топор и щит. Йомсвикинги устремились к своей цели, словно надвигающаяся буря, грохоча сапогами, как будто и правда заручились поддержкой бога-громовержца. Эстен видел ярость в их глазах и их оскаленные зубы, оглядывая их ряды в поисках Стирбьорна. Тот двигался во главе войска, выстроенного клином. Один его вид и воспоминание об Альферте раздули злость, тлеющую внутри у Эстена, и она загорелась подобно пламени.

Враг стремительно приближался, вытаптывая землю за собой, пока расстояние не сократилось до минимума. В последний момент король отдал третий приказ и зазвучали рога. Хускарлы выстроились стеной, и когда йомсвикинги столкнулись с ней, фронт свеев изогнулся подобно ивовой ветви – изогнулся, но не сломался. Сигнала к отступлению не было – маневр был рассчитан на то, чтобы заставить йомсвикингов ударить сильнее. Мечи и топоры обрушились на стену щитов, а в проемы между ними вонзились копья. Эстен оставался рядом с королем, за первой линией, наблюдая за Стирбьорном, который сметал все на своем пути, тогда как хускарлы друг за другом выступали против него, пытаясь остановить воина.

– Твои люди умирают за тебя, – сказал командир дружины.

– Я знаю, – ответил король, и его голос звучал напряженно.

– Ты мог бы покончить с этим при помощи одного поединка, – продолжил командир. – Наверняка ты победил бы своего племянника.

Эстен сердито взглянул на этого человека, который до сих пор не имел возражений против стратегии короля и дожидался момента, когда в пылу битвы на него можно будет надавить. Было в этом что-то зловещее.

– Король уже решил, что будет делать, – сказал Эстен.

Командир улыбнулся.

– Я бы не стал говорить за короля.

– Спокойно, – сказал король. – Эстен прав, хотя мне и отвратительно это. Так или иначе, он здесь потому что я его позвал, чтобы он бился за меня, когда настанет время.

Улыбка исчезла с лица командира, и он взглянул на Эстена с нескрываемой ненавистью.

– Так ты теперь королевский чемпион?

– Я, – ответил Эстен.

В этот момент йомсвикинги ударили с новой силой, и стена, выставленная хускарлами, едва удержалась – воины были отброшены ближе к Эстену и королю. Эстен удержался на ногах и вскоре отыскал глазами Стирбьорна на приличном расстоянии. Но командир дружины куда-то делся, и, оглядевшись вокруг, Эстен заметил его, нацелившего острие клинка ему под ребра. Он развернулся, чтобы заблокировать удар, хотя и понимал, что не успеет. Однако клинок не достиг своей цели. Он выпал из повисшей, словно плеть, руки командира, и Эстен увидел изумленное выражение его лица. Тот стоял, согнувшись и глядя куда-то через голову Эстена, с распахнутыми глазами и открытым ртом. Торвальд появился у него из-за спины, и тело командира упало на землю. Эстен заметил странный клинок, залитый кровью, на запястье у скальда.

Торвальд кивнул ему, и Эстен кивнул в ответ. С расстояния в несколько ярдов король поглядел на тело своего бывшего командира так, будто это была куча навоза, а затем переключил внимание на бой. Воины, производившие отвлекающий маневр, подались еще на несколько сотен ярдов назад, как вдруг Эстен услышал отдаленный звук рогов – это отряды, заходящие с флангов, сигналили о том, что взяли врага в клещи и атакуют с тыла.

Король протрубил в собственный рог, и хускарлы сперва встали стеной, отбив атаку йомсвикингов, затем ударили в ответ. На лицах врагов читались удивление, гнев и, наконец, осознание произошедшего под рев их собственных рогов, раздававшийся сзади.

Эстен шел по телам раненых и убитых, свеев и йомсвикингов, и по мере того, как воины падали, другие занимали их место. Ему приходилось сдерживать свой порыв присоединиться к битве – судя по всему, то же самое испытывал и король, осознавший по ходу дела, что у него есть копье. Торвальд и его странный клинок на запястье исчезли.

– Где скальд? – спросил Эстен короля.

– Он идет, куда пожелает, – ответил Эрик.