Assassin's Creed. Черный флаг

Мы находились в личных покоях Торреса. Посредине комнаты, куда меня привели, стоял большой стол. Вокруг него мы и встали: я, Торрес, Эль Тибурон, Дю Касс и Роджерс.

Эль Тибурон, не отходя от хозяина ни на шаг, держал в руках длинную плоскую шкатулку, похожую на ящик для сигар. Может, мне только казалось или главный губернаторский подручный действительно не спускал с меня глаз? Неужели он умел видеть насквозь? Возможно, его предупредили, сообщив о некоем странном сеньоре в плаще, который утром явился в крепость, ища встречи с ним.

Я отогнал тревожные мысли, приписав их разыгравшемуся воображению. Все остальные держались непринужденно, попивали вино и дружески болтали. Как и подобает радушному хозяину, Торрес следил, чтобы бокалы гостей не пустели. Но почему он сам разливал вино? Неужели у него мало слуг? Вскоре я догадался: это встреча в узком кругу, где не место посторонним глазам и ушам. Недаром с внешней стороны двери Торрес поставил караульного, а саму дверь плотно закрыл, словно предупреждая нас: «Все, о чем мы будем говорить, не должно выйти за пределы этой комнаты». Такой поворот событий нравился мне все меньше и меньше. Я не раз упрекнул себя за то, что прельстился обещанным вознаграждением. Вляпался «в тайное и в высшей степени благородное дело».

«Когда мне еще раз захочется сделаться самозванцем, непременно буду обходить стороной все благородные дела. Особенно если это тайные благородные дела», – подумал я.

Торрес собирался произнести тост.

– Наконец-то мы собрались. Уроженцы Англии, Франции, Испании… Граждане жалких, погрязших в пороках империй.

Торрес подал знак Эль Тибурону. Тот опустил шкатулку на стол и открыл крышку. На красной бархатной подложке лежало что-то металлическое. Для Торреса содержимое шкатулки являлось столь же важным, как и содержимое сумки Уолпола. Улыбка на губах губернатора погасла, глаза приобрели серьезное выражение. Похоже, нас ожидала некая церемония.

– Но отныне вы являетесь тамплиерами, – продолжал Торрес. – Тайными и истинными законодателями мира. Прошу вас протянуть руки.

Непринужденная обстановка мгновенно сменилась торжественной. Бокалы отставили в сторону. Я поспешил занять свое место, видя, что остальные встали на равном расстоянии вокруг стола. «Значит, эти люди называются тамплиерами», – подумал я, протягивая руку.

Все это было достаточно странно, но мне стало спокойнее. Подумаешь, какое-то тайное общество! Я не видел в этом ничего опасного. Очередной клуб, каких в Англии полным-полно. Напыщенные глупцы, занимающиеся самообманом, тешащие себя грандиозными целями («тайные и истинные законодатели мира», никак не меньше!). Еще одна разновидность пустой болтовни, еще одна причина соперничать из-за бессмысленных титулов и побрякушек.

И куда направлены их мелочные заботы? Я вдруг понял, что мне совершенно все равно. Да и с какой стати я должен об этом думать? Став пиратом, я отринул все законы, кроме пиратского. Я достиг абсолютной свободы. Разумеется, и я подчинялся определенным правилам, но это были правила мореплавания. Им я подчинялся не по чьей-то прихоти, не из страха, а по необходимости, потому что от них зависело мое выживание. Я не собирался достигать какого-то положения, получать в награду разноцветные пояса, ленты и прочую дребедень. Чего же не поделили тамплиеры с ассасинами? Я чувствовал, что и это меня не занимает. Мне было ровным счетом наплевать на оба ордена.

Я успокоился и перестал воспринимать происходящее всерьез.

Металлические предметы в шкатулке оказались кольцами. Первое Торрес надел на палец Дю Касса.

– Внемлите и помните нашу цель: вести все заблудшие души, пока они не достигнут верной дороги.

Второе кольцо он надел Роджерсу. Напутствие капитану звучало несколько иначе:

– Направлять все своенравные желания, пока не остынет пыл сердец, охваченных страстями.

«Боже, какая чепуха», – думал я. Сплошь пустые, бессмысленные фразы. Похоже, Торресу было мало губернаторской власти и он вообразил себя «властителем душ». Однако и другие были ему под стать. С каким вниманием Дю Касс и Роджерс слушали его болтовню. Можно подумать, там была хоть крупица здравого смысла. Глупцы, настолько ослепленные и оглушенные чувством собственной значимости, что им и невдомек: все это лицедейство теряло смысл уже за стенами комнаты, где мы находились.

«Всем наплевать, мои новые друзья, – думал я. – Всем ровным счетом наплевать на ваше тайное общество».

Третье кольцо Торрес надел на мой палец, произнеся следующие слова:

– Вести все заблудшие умы к здравому и трезвому мышлению.

«Особенно к трезвому», – подумал я. Смех, да и только.