Ассасин

Вот тогда Уильям и приказал себе забыть об их родстве. Но, опять же, утаил предательство сестры, никому не сообщив, что именно по вине Джоанны скрылся их враг, и даже безмолвно вытерпел гнев магистра де Сабле и резкую вспышку ярости недовольного им короля Ричарда. Но и выносить общество сестры отныне было свыше его сил, и Уильям старался не замечать ее робких попыток наладить отношения. Что бы она могла ему сказать? Что покается в грехах? Или будет уверять, что ее возлюбленный Мартин не тот, за кого принимает его маршал ордена Храма? И Уильям больше не думал о сестре, отвлекся на дела ордена. Порой ему даже казалось, что его сердце вообще превратилось в камень.

Но, избегая встреч с Джоанной, он продолжал думать о ее возлюбленном, которого заподозрил в связи с ассасинами Старца Горы. Шампер даже тайно отправлял своих посланников в Масиаф, ибо так пугавший всех глава фанатиков-убийц на деле был зависим от ордена Храма и не посмел бы солгать тамплиерам. Поэтому и сообщил, что некий голубоглазый Мартин и впрямь проходил подготовку у него в Масиафе… по договору с евреями, оплатившими его обучение. Однако потом ставленник этих иудеев уехал, и исмаилиты не имели о нем больше вестей.

Уильяма все это заставило задуматься. Выходит, как и уверяла его Джоанна, этот Мартин и впрямь действовал в Акре на благо евреям. Странный человек. Загадочный. Да к тому же красавчик. О, женщины падки на таких! Даже его слывущая разумницей сестра, разочарованная в собственном супруге. Но как Джоанна защищала своего любовника! Даже после того, как Уильям поведал ей, какую роль сыграл ее совратитель в гибели крестоносцев при Хаттине! Однако потом спас их в битве при Арсуфе…

О, Уильям совсем запутался. Но разве это сейчас важно? Разве его мысли не должны быть только о Джоанне?

Шампер вдруг вспомнил, как у него заледенела кровь, когда он узнал, что его сестра пожертвовала собой ради Иоанны Плантагенет. Это был смелый, благородный шаг… но и безрассудный. Ибо то, что задумали эти женщины, королева и ее кузина, было крайне опасно. И все же их интрига не позволила связать руки королю Ричарду, если бы он имел глупость и впрямь отправить Иоанну к аль-Адилю, а его воинство воспротивилось этому. Уильям это понимал, ибо знал то, что не смог уяснить Ричард: здесь не Европа, где брачные союзы служат примирению целых государств. Здесь женщины, оказавшиеся в руках мусульман, либо становились – по принуждению – иноверками, либо о них просто старались забыть. Он вспомнил, как некогда так же, как ныне Ричард, попробовал поступить один очень неглупый человек, регент Иерусалимского королевства Раймунд Триполийский. И как позже сожалел об этом. Где теперь его единственная дочь? Об этом и говорить не принято. Сестру Ричарда могла бы ждать подобная участь. Однако ее ношу взяла на себя Джоанна. Великодушно. Глупо. И смертельно опасно.

Сегодня Ричард сказал Шамперу, что Джоанна де Ринель мертва. Но король и не предполагал, что ее участь может быть куда более ужасной, чем просто погибнуть в результате несчастного случая.

Уильям поднялся с колен, прислушался, как стучит дождь по просмоленному холсту у него над головой. Гдето перекликались часовые, порой можно было различить сонное конское ржание. За полотняной стенкой-занавесью на своем походном ложе уже похрапывал Робер де Сабле. Уильям выждал некоторое время, потом осторожно придвинул к себе стоявший в стойке меч и вынул из его ножен свернутое в трубочку послание. Он обнаружил его сегодня пришпиленным к потнику попоны своего коня. Это было приблизительно в то время, когда к королю прибыл гонец от султана, а точнее, от его брата аль-Адиля с сообщением о гибели Джоанны де Ринель, как теперь понял Уильям. Сопоставив оба этих факта, он понял, что в тот момент, когда королю сообщили о несчастном случае с его родственницей, кто-то из людей аль-Адиля смог передать маршалу это тайное послание, в котором говорилось, что Джоанна жива. Пока жива. «Ваша сестра у нас, – было выведено на вощеной бумаге арабской вязью, которую тамплиер Шампер умел читать. – Сейчас ей ничего не угрожает, но если вы не сделаете все, чтобы прекратить поход на Иерусалим, дама де Ринель окажется в опасности. Вы маршал ордена, вы многое можете, даже повлиять на короля Ричарда. Отговорите его от штурма Иерусалима, губительного для армии крестоносцев. Если же вы не прислушаетесь к этому совету, то едва Львиное Сердце подойдет к стенам Святого Града, вы получите отрезанную руку Джоанны де Ринель. Когда же в город полетят камни, вам доставят ее отрезанные груди. А когда в стенах укреплений появится первая брешь, вы получите голову Джоанны де Ринель. Будьте же мудры и хитры, сделайте все, чтобы спасти свою сестру. Думаем, не имеет смысла предупреждать, что вы обязаны молчать об этом письме. Помните, жизнь вашей родственницы отныне зависит только от вашего повиновения».