Ассасин

Наконец они дошли до Рамлы – сарацинского города, единственного, какой возвели тут мусульмане пять веков назад, когда захватили эти византийские владения, ибо обычно почитатели Пророка довольствовались теми населенными пунктами, какие перешли к ним после победы над ромеями. В Рамле и поныне возвышалась большая белая мечеть, возведенная много лет назад, а вокруг были руины, ибо, как и везде, сарацины разрушили некогда стоявшую здесь крепость крестоносцев Кастель Арнольди. Ричард приказал армии сделать привал, а священники предложили воинству Христову совершить молебен за упокой души тех паломников, которые ехали к Святому Граду в то время, когда еще не прозвучал клич Папы Урбана II о крестовом походе. Ведь одной из причин похода рыцарей-христиан и было зверское убийство этих мирных паломников…

Ричард огляделся – низкие тучи, голая серая равнина и сотни, тысячи паладинов, преклонивших колена у крестообразных рукоятей мечей. Королю стало не по себе, оттого что в мыслях он так далеко от своего воинства, что думает о своих проблемах, о суетном. И он вместе с ними стал торжественно петь «Miserere» [73].

Рамла… Несколько сотен лет паломники проходили мимо этого мусульманского города по дороге в Иерусалим. Опасный и долгий путь, враждебно настроенное население, нетерпимость местных жителей. Среди верующих паломничество приравнивалось к подвигу, который многим стоил жизни… Поэтому решившие искупить грехи христиане собирались в большие сообщества, чтобы вместе противостоять грабителям и убийцам, подстерегавшим их на пути. И вот однажды паломники собрались в большую десятитысячную группу, которую повел Гюнтер, епископ Бамбергский. Высадившись в порту Яффы, они двинулись по дороге на Иерусалим – бароны и князья, монахи и ремесленники, их жены и дети, бедные и богатые. Они не думали об усталости и передвигались достаточно скоро, так как надеялись попасть в Священный Град на Пасху и там отпраздновать Светлое Воскресение Христово.

В Страстную неделю паломники сделали привал неподалеку от Рамлы, но тут на них напали воинственно настроенные разбойники бедуины. Град стрел обрушился на утомленных путников, многие были убиты сразу, но остальные решили сопротивляться: они сдвинули свои возы и тележки, на каких в Иерусалим ехали больные, женщины и дети, и забаррикадировались ими. Большинство паломников не имели при себе оружия, как и полагается при восхождении к Святому Граду, они отбивались камнями и паломническими посохами, но все больше из них погибало, не в силах противостоять хорошо вооруженным убийцам. И в какой-то миг епископ Гюнтер громко спросил: что важнее для них – совершить паломничество или принять во имя Христа мученическую смерть? Он приказал им помолиться и опустить оружие, не пятная душу убийством. А может, епископ надеялся мирными действиями добиться у врагов снисхождения? Тщетно. Озверевшие сарацины, опьяненные видом крови и покорной добычей, продолжали обстрел, пока у них не закончились запасы стрел. После этого они набросились на молящихся с тесаками. Эта бойня продолжалась два дня, со Страстной пятницы до Пасхи весной 1065 года от Рождества Христова, пока у убийц не устали руки, пока им самим не стало дурно от вида изрубленных тел и запаха крови.

Страшные воспоминания. Горько и пусто становится от них на душе.

Ричард последний раз произнес аmenи, широко осенив себя крестным знамением, поднялся с колен и огляделся. По небу по-прежнему неслись темные тучи, у его воинов были хмурые и усталые лица. Крестоносцы кутались в накидки под порывами холодного ветра, смотрели на небо, откуда уже падали первые тяжелые капли. Скоро опять польет как из ведра.

Ричард приказал разбить лагерь, выставить стражу, отправил разведчиков осмотреть окрестности. Крепостные стены Кастель Арнольди зияли проломами, но за их развалинами можно было сделать укрытие. Ибо, похоже, им придется задержаться тут надолго. Казалось, даже природа была против их продвижения.

– Господи! – взмолился Ричард. – Господи, я только слуга Твой! Веди меня или же дай знак, что я недостоин за Тебя сражаться, и останови!

Он повернулся и увидел неподалеку кутавшихся в свои белые с алым крестом плащи тамплиеров. Среди них король заметил Уильяма де Шампера. Их взгляды встретились, и Ричард Львиное Сердце поспешил отвести глаза. Нет, он пока не в силах сказать ему, что Джоанна де Ринель погибла. Может, позже… Ричард не имел права скрывать это от ее брата.

Весь день, несмотря на дождь и ветер, крестоносцы обустраивали лагерь. По такой погоде настроение у них было не самое лучшее, и все же они пели:

Дорога наша нелегка, но цель уже недалека.

Крепитесь, братья, ни за что мы не свернем с пути. Чужих песков палящий зной и дождь холодный проливной Тому, кто верою силен, легко перенести.

Ближе к вечеру лагерь уже выглядел как должно: крестоносцы соорудили коновязь, под навесами из просмоленной парусины сколотили и установили длинные столы, шатры для командиров устроили среди руин крепости, простые воины расположились вокруг костров.