Читаем Аспазия полностью

— Да, боюсь, — отвечал Перикл, — и, уверяю тебя, что я никогда не поднимаюсь на ораторский камень Пникса, не обращаясь с безмолвной молитвой к богам, чтобы с моих губ не сорвалось ни одного необдуманного слова, и никогда, ни на одно мгновение, не забываю, что я говорю с афинянами. Ты знаешь, в какое нетерпение пришел наконец народ, когда я все требовал новых средств для возведения средней, соединительной стены и возобновление Пирея, а теперь Фидий заставляет меня взяться за исполнение нового, еще более обширного плана. Стремление его и его учеников не будут более обуздываемы, наши Афины должны украситься давно обдуманными произведениями этих людей и прославиться на всю Элладу. Ты знаешь, я принадлежу к числу людей, которые берутся за все новое только после долгих размышлений, но зато, раз приняв решение, твердо стремятся к цели. Так и в этом деле, я сначала много думал, но, теперь я, может быть, более горю нетерпением, чем сам Фидий с его учениками.

— Разве афинский народ не любит искусства? — возразил Анаксагор, — и разве не получили мы делосского сокровища?

— Я боюсь недоверия, — возразил Перикл, — которое сеют мои тайные и открытые противники — партия олигархов не совсем подавлена — ты знаешь также, что у нас немало врагов всего светлого и прекрасного, ты сам на себе испытал это с тех пор, как в первый раз выступил между колоннами Агоры, чтобы проповедовать афинянам чистые истины. Но я надеюсь, что сегодняшний мой план будет иметь своими сторонниками большинство, так как у нас много бедных граждан, живущих трудами рук своих, которые завтра будут голодать, если сегодня не получат работу. Не будет ли вполне справедливо, если они возьмут свою часть из богатства Афин, так как Афины все богатеют: новые золотые источники открываются у нас и изливают на страну свои благодеяния. Повсюду в государственной кассе большой излишек… Я спрашивал себя: должен ли он быть сохранен, как запас на будущее, или же употреблен с пользой в настоящем? Я полагаю, что настоящее имеет на него большие права, чем будущее: народ должен наслаждаться плодами своей победы, он должен быть свободен и счастлив. В наших, любимых богами, Афинах должна начаться счастливая, достойная зависти, жизнь для всех.

— Я часто слышал подобные мысли от достойного Перикла, — заметил Анаксагор, — но на этот раз его решение кажется тверже, чем когда-либо.

— Я благодарю богов, — отвечал Перикл, — что они дали мне возможность быстро решиться и, надеюсь, дадут мужество, необходимое для исполнения моих планов. Может быть, ты недоволен мною, может быть тебе кажется, что в моих мечтах я захожу слишком далеко, что не следует рассчитывать на непостоянный и часто неблагодарный народ.

— Скажу тебе откровенно, — возразил Анаксагор, — я не занимаюсь политикой, я не афинянин, я даже не эллин — я всесветный гражданин философ, моя родина — бесконечный мир.

— Но ты мудр, — сказал Перикл, — и вполне можешь обсуждать деяния государственных людей, можешь судить, склоняются они к добру или нет.

— Конечно, я не стану делать этого! — вскричал Анаксагор. — Не только поэты, но и государственные люди, сами того не зная, повинуются высшей воле, действуют под влиянием духа, воодушевляющего их, который заставляет их действовать помимо их сознания, заставляет их делать то, что в данную минуту полезно и нужно.

— Простые люди часто ошибаются в приговорах, когда они касаются государственных людей, поступки которых определяются богами.

— Я много раз погружался в тайны природы и повсюду находил дух, воодушевляющий всех, но этот дух более непогрешим в деяниях и поступках, чем люди в своих приговорах…

Таким образом разговаривали оба этих человека в доме Перикла, как вдруг в комнату вошел раб, присланный супругой Перикла, Телезиппой. Этот посол явился от хозяйки дома с удивительным известием: из имения Перикла явился в это утро пастух и принес с собой молодого барашка, у которого вместо двух рогов был только один, посредине лба. Вот это животное пастух, не без некоторого страха, принес своей хозяйке.

Телезиппа, женщина благочестивая, сейчас же послала за прорицателем Лампоном, чтобы он растолковал значение этого чуда. Теперь она звала супруга, чтобы он пришел посмотреть вместе с ней странное создание и выслушать толкование прорицателя.

Перикл выслушал рассказ раба, затем добродушно сказал, обращаясь к другу:

— Исполним желание женщины и пойдем подивиться на однорогого барана.

Анаксагор встал и последовал за Периклом. Они вышли в перистиль дома.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза