— Привет, — говорю я. И поскольку я уже орала, как пятилетний ребенок, я решаю пойти до конца и настучать на Монику. — Я не вовремя? Моника сказала, что ты на встрече.
Он задыхается.
— Я не был на встрече. Мне придется поговорить с Моникой, чтобы она всегда переводила твои звонки прямо на меня. — Он делает паузу. — Все в порядке?
— Да… — Я понизила голос: — Мне просто интересно, знает ли Ксавьер о нашей сделке. Я уже спрашивала тебя по смс, но Эйми очень хочет, чтобы я ей все рассказала. И Ксавьер там с нами, так что я не могу ничего сказать, если он ничего не знает.
— О. Да, он знает. Давай, говори при нем все, что хочешь.
— Хорошо, — говорю я.
— Хорошо, — говорит он в ответ.
Мы остаемся на линии, ничего не говоря. Это удивительно неловко. Мне нравится звук его дыхания.
Подождите…
Кто думает о подобной ерунде?
Я даже не узнаю себя.
Наконец, он говорит:
— Увидимся позже? Не стесняйся, угощайся всем, что есть на кухне. Меня не будет дома до позднего вечера.
Я благодарю его и кладу трубку, но меня отвлекает то, что он сказал.
До меня до сих пор не дошло, что я живу с Ашером, но, услышав, как он это называет, я начинаю осознавать всю серьезность нашей ситуации.
И вдруг я радуюсь, что Эйми подписала соглашение о неразглашении и мне есть с кем поговорить… Даже если она неизбежно даст мне какой-нибудь жалкий совет заняться сексом с Ашером, пока он не передумал.
Когда я снова выхожу в коридор, Ксавье прислоняется к стене рядом с дверью в ванную. Некоторые девочки в коридоре болтают друг с другом, но я вижу, как их взгляды устремлены на Ксавье. Это нейтральные люди в коридоре, которые не принимают ни сторону Эйми, ни сторону Минки.
Как Швейцария.
Интересно, в какой команде оказалась бы Швейцария — в #КомандаЭйми или в команде #КомандаМинки? Наверное, в команде Минки, потому что Эйми очень грязная. А разве швейцарцы не помешаны на чистоте? Я знаю, что они любят сыр и шоколад, и голосуют миллиард раз в году, и держатся особняком, и привыкли к холоду и горам, и еще что-то про швейцарские ножи, и мне интересно, есть ли у Ашера швейцарский нож или нравятся ли ему швейцарские девушки, и…
Ладно, я мысленно брежу. Опять.
Нахождение в коридоре заставляет меня нервничать. Я всегда начеку, опасаясь, что Минка может выскочить из-за угла и наброситься на меня. А еще я изо всех сил стараюсь не думать о том, что мне нравится дыхание Ашера, и я переезжаю к нему, и…
Не думать ни о чем из этого.
Девчонки смотрят на меня с любопытством, но недоброжелательно, когда Ксавьер выпрямляется при виде меня. Я не обращаю на них внимания, потому что, хотя они и не усугубили мои мучения в команде Минки, но и не помогли. К тому же скоро они все равно перестанут быть моими соседями. Надеюсь, на этом мое общение с Минкой & amp; Co тоже закончится.
— Извини, — говорю я Ксавьеру. — Я должна была спросить Ашера, знаешь ли ты о моей сделке с ним.
— Ты могла бы просто спросить меня, — пробормотал он, сохраняя должный низкий голос.
Я также шепчу.
— Нет, я не могла.
Он мог бы солгать. Мы оба знаем это. Когда я вижу одобрение в его глазах, я понимаю, что только что прошла еще одно испытание. Пусть не от Ашера, но от одного из его охранников, а это уже что-то значит. Это даже лестно.
Когда я вхожу в комнату общежития, то первым делом говорю:
— Я фиктивно помолвлена с Ашером Блэком. — Я хватаю со стола Святую палочку и бросаю ее Эйми.
Она так потрясена, что роняет ее на пол. Она быстро приходит в себя и поднимает ее.
— Не может быть.
Я протягиваю руку за палочкой и ловлю ее, когда она бросает ее в мою сторону.
— Ага.
Она берет палку.
— Кто? Что? Когда? Где? И зачем?
Я делаю глубокий вдох и начинаю:
—
—
—
Она поражает меня тем, что ловит ее в воздухе.
— Ого. Ты помолвлена с Ашером Блэком.
— Фальшиво помолвлена, — вклиниваюсь я.
Она оглядывается на меня и машет Святой палочкой перед моим лицом.
— Когда вы, ребята, занимаетесь сексом?
Я закатываю глаза, не ожидая от Эйми ничего другого. Я вырываю палку из ее рук.
— Мы не занимаемся этим. У нас
Она берет палку.