Ашдир-Кфаар (СИ)

Полукровка с трудом разлепил тяжелые веки. На прогалине все еще стояла ночь. Воздух наполнял удушливый дым. Совсем близко полыхали вывернутые с корнем деревья. Тело лежавшего сверху Хорма уже остыло. Внутри все похолодело: он пусть и невольно убил сородича. Орков, осталось всего несколько сотен. Эльфы вылавливали и уничтожали их племя нещадно, считая точно так же, как и Драконобой в отношении дамороо: выродки не должны существовать. Болдырь не мог припомнить ни единого случая, когда бы орк убил соплеменника. Даже самые отчаянные ссоры никогда не приводили к смерти. Страшно даже подумать, какому наказанию могли подвергнуть совершившего столь отвратительное преступление старейшины. Впрочем, никто не видел того, что сотворил Дрогг. Однако сие обстоятельство ничуть не успокаивало охотника. Он сам накажет себя, покарает самым жестоким образом.

Сдвинув мертвеца, полукровка медленно сел. Понимание того, что случилось на елани, пришло как-то само собой. Он слышал множество историй о том, что маги и колдуны часто накладывают на себя могущественные чары, кои срабатывают особливо в час их смерти. Волшебники творят подобное, дабы, умирая, забрать с собой побольше врагов. Похоже, треклятый Минакаил продвинулся на оном поприще куда дальше многих, применив такое заклинание, что погубило всех и вся на расстоянии трех сотен шагов от испустившего дух чародея.

Мысли о причудах и прихотях колдунов не слишком занимали орка. Трясущейся десницей он взялся нашаривать на поясе короткий изогнутый нож, дабы привести в исполнение только что вынесенный самому себе приговор.

- Что выжил, отродье?! Ничего сейчас я это исправлю, - услыхал охотник хриплый бас. Полукровка даже не понял, кому принадлежит сей голос.

Глаза устремились в сторону, откуда доносились слова. Сквозь подернувшую взор мутную пелену, к Дроггу приближалась низкорослая фигура, шириной плеч не уступавшая троллю. С головы дворфа исчез знаменитый рогатый шлем. Некогда блестящий бехтерец покрывала копоть. Пшеничная борода почти полностью сгорела, лицо уродовали алые пятна ожогов.

- И тебя, гнида, я называл братом?! Ты, подлец, сгубил моих сыновей и ненаглядную доченьку, несравненную Азгун, - голос Драконобоя дрогнул, будто он вот-вот собирался разрыдаться.

Орк молчал. Ему подумалось, что потерявший детей карлик совсем обезумел от горя и теперича готов удушить первого встречного. Подобное охотника всецело устраивало, он как раз собирался принять смерть.

- Не смей отпираться, ублюдок. Я видел, как Багал поймал тебя, когда ты открывал их клети. Я все видел, теперь ты заплатишь за свои преступления, отправишься в Огненные Чертоги к своим дружкам дамороо, - сипло рычал Сверди.

Полукровка опустил голову, смиренно ожидая конца.

- Что чувствуешь вину, мерзавец? Раскаиваешься и согласен на любую кару? - великий гном остановился подле болдыря. - Не рассчитывай, быстро ты не умрешь. Я заставлю тебя ощутить ту боль, что гложет меня.

Тяжелый, подобный валуну кулак врезался в скулу Дрогга. Орка швырнуло наземь. Широкий носок сапога вонзился в грудь. Внутренности всколыхнулись, из глотки вырвался хриплый кашель. Драконобой плюхнулся сверху. Охотнику почудилось, словно на него рухнула скала, настолько тяжелым оказался дворф.

- Это тебе за Азгара, - могучая рука с силой опустилась на нос, зеленокожий ощутил, как ломается тонкий хрящ. - А это за Азгура, - костяшки врезались в челюсть. Не выдержав напора, хрустнули зубы.

- А вот тебе за Азгун! - удар выдался настолько сильным, что у болдыря потемнело в глазах.

- Получай, получай, убийца! - тумаки посыпались градом. Боль исчезла, сменившись горячим теплом. Дрогг не пытался отстраниться или начать разговор, покорно принимая уготовленную ему участь. Сам того не осознавая, Сверди справедливо наказывал бывшего названного брата.

Внезапно дворф замер. Откуда-то издалека донеслось бульканье, навроде того, что сопровождало смерть Морнингера. Паче чаяния тело Драконобоя сползло в сторону.

Взор орка застилало кровавое марево. Он находился на грани беспамятства. Неведомо как, болдырь почувствовал, что некто нагнулся к его лицу.

- Ты жив, охотник? - послышался глухой голос. Понять, кому он принадлежал, не представлялось возможным.

Мертвый ловец крылатых ящеров окончательно освободил члены Дрогга. Сильные с острыми когтями руки ухватили полукровку за плечи. Какое-то время его волокли по земле, хотя делали сие весьма осторожно. Наконец, спина болдыря легла на прохладный шершавый ствол. Жар бушевавшего на прогалине пожара ныне едва ощущался.

- Напоила бы тебя водой, но та вся испарилась, когда издох проклятый маг, - с легким оттенком печали молвил все тот же сиплый голос.

Азгун, догадался полукровка. Его спасла дочь Драконобоя. Но отчего она расправилась с собственным отцом? Нет, быть может, гномица просто оглушила свихнувшегося родителя. Хотя едва ли, охотник прекрасно знал те звуки, что обыкновенно сопутствуют вспарыванию глотки.